Читать книгу - "Разрешенное волшебство - Ник Перумов"

Над головами девчонок-ворожей сгустился лёгкий золотистый туман. Длинные отростки потянулись к деревьям, ласково касаясь стволов, точно передавая им людскую силу. Кора трескалась, образуя нечто вроде волос; ветви щепились вдоль, длинные корявые пальцы тянулись к невозмутимо шагающим серым тварям; живая стена сдвигалась, вот зеленые бойцы Фатимы сомкнули ряды за спинами бестий, вот сдавили их с боков. Только теперь твари Ведунов, похоже, поняли, что так просто добраться до двуногой сыти им не дадут, и принялись драться.

Стальные когти полоснули по ближайшему стволу – и дерево, казалось, закричало от боли. Закричала от боли и Олеся – от правой ключицы вниз пролегли пять кровоточащих царапин. Изогнутые крючья оставили глубокие борозды – однако в этот миг протянувшийся вперёд корень подсек лапы твари. Как ни была она крепка, старый, толстенный корень древнего копьероста оказался сильнее. Бестия опрокинулась, и со скрипом опустившиеся руки-ветви вцепились ей в глаза, в горло, в пасть, норовя разодрать челюсти. Удар когтистой лапы – и одна из ветвей с сухим треском переломилась. Олеся вновь вскрикнула, встряхнула ушибленной рукой, но место сломанной ветви тотчас заняла другая.

Потекла тёмная кровь.

Стоявшие в кругу девчонки завопили и заверещали что-то совершенно нечеловеческое, ведунское; перекошенные лица (обычно такие симпатичные и милые) сделались едва ли не страшнее, чем у серых тварей; деревья смыкали ряды, и сгрудившиеся вокруг Чаруса и Ворожей парни уже ничего не видели. Копья невольно начали было опускаться; слышался только скрип и скрежет, к которому внезапно прибавились какие-то странные мокрые шлепки; Салли с брезгливым видом встряхнула руками, словно измазавшись в чём-то гадостном.

– Вот это да, – проронил Кукач. – Ну Фати дает! Мне б сроду до такого не додуматься.

Высоко– высоко над деревьями внезапно взлетело нечто небольшое, окровавленное; взлетело и шлепнулось прямо под ноги мальчишкам. Чарус вгляделся -это был с мясом вырванный из орбиты глаз серой бестии.

Битва оказалась беззвучной – твари то ли не имели языков, то ли не чувствовали боли. Лишь один раз Чарусу и его десятку пришлось вступить в дело – когда одна из бестий, уже вся окровавленная, с разорванным боком, с зияющими ранами на груди (со стороны казалось, что у неё пытались вырвать сердце голыми руками), прорвалась-таки через строй живых деревьев, ринувшись прямо на вожака Твердиславичей.

– Копья! – рявкнул Чарус.

Шесть или семь длинных, окованных драгоценным железом жердин уперлись в грудь бестии; наконечники скользили по серой чешуе, однако все же сумели сдержать вражий напор. Древки трещали и ломались под ударами страшных лап, однако из задних рядов кто-то метнул сверкающий огненный диск, и тварь замерла, мотая башкой, по которой скатывались вниз золотые капли жидкого пламени. Сзади на бестию надвинулись деревья, и игольник со всей нечеловеческой силой вмял, втоптал и вбил её в землю – серая чешуя распласталась по земле, точно блин.

И тут всё как-то разом кончилось. Застыли деревья – прямо посреди дороги, словно какой-то великан повыдергал их из земли да так и оставил, прислонив вершинами друг к другу; погас золотистый ореол над Ворожеями; Салли упала без чувств, остальные очумело оглядывались, хватаясь друг за друга, словно только что проснувшиеся.

Первым опомнился Чарус – вырванные деревья опирались только друг на друга да на собственные корни, и они, эти корни, явно не выдерживали. Раздался угрожающий, тоскливый скрип, точно погубленные копьеросты, сосны, игольники, зеленники горько жаловались Великому Духу на постигшую их участь, жаловались на двуногих, ожививших, заставивших их двигаться и бросивших умирать.

– Бежим! Хватай девчонок!

Команда подоспела вовремя. Едва-едва успели выхватить обеспамятовавших Ворожей из-под валящихся стволов; там, где только что стояли Чарус и остальные, воздвигся настоящий буреломный завал, через который переберётся не всякий кособрюх, великий мастер ходить по чащобам.

От серых бестий не осталось и следа. Чародейство Фатимы прикончило их всех, без остатка.

Но главная Ворожея не дала парням уйти отсюда просто так. Умерщвлённые твари Ведунов могут превратиться в злобных ночных призраков-упырей, если не очистить то место, где их убили извечно противостоящим злу огнём.

Рубили толстые, неподатливые стволы. Складывали громадный костёр, окапывали ровиком, чтобы не подпалить лес. Долго раздували, разносили огонь – сырое дерево занималось плохо. Под конец пустили в ход магию.

От погребального костра поднимался удушливый чёрный дым. Пахло палёной костью и ещё чем-то отвратным, словно в огонь набросали тухлятины. Обессилевших Ворожей на руках относили обратно в поселок.

Фатима стояла, высоко вскинув подбородок, и смотрела на задыхающееся под тяжестью дымных клубов пламя. «Горите, горите, проклятые, чтоб вам так же гореть всегда и везде, где только способно настигнуть вас моё проклятие! Горите, горите, теперь-то я знаю на вас управу, не зря столько корпела над заветным заклинанием!» Даже Джей ничего не сказала – и была права. Учитель долго улыбался, когда Фатима доказывала своё право владеть этим волшебством.

«Не боишься с Неистовой схлестнуться? Джей соперниц не любит!»

«С Джей?»– Фатима тогда растерялась, глупая. Теперь-то бы глаз не отвела, конечно. А в тот раз… И в мыслях такого не было, чтобы превзойти в чём-то главную Ворожею клана. И представить себе не могла, что Джейана может чего-то не знать.

Да, Фатима, да, ты её обошла. Обскакала, обогнала, обставила. Там, где Неистовая только и знала, что кидаться молниями, ты использовала совсем иное оружие – и победила без потерь. Вот как надо воевать!.

Так, значит, ты и впрямь многое можешь, Фати! Многое можешь, даже больше Джейаны. Ты по праву главная Ворожея Твердиславичей. И нечего ждать, пока на клан навалится новая беда. Напасть самой! Оставить все дела – пусть идёт как идет, девчонки в случае чего помогут. Все силы – на вывод новых заклятий. И позвать Учителя. И защитить. И тогда – дрожите, вы, там, на Змеином Холме!

Кто– то осторожно коснулся её локтя. Подняла глаза -Дэвид. Только… Случилось со мной что-то, не иначе. Смотрит по-своему, по-всегдашнему, а у меня в голове совсем другое. О том, что можно и впрямь объединить соседние кланы, договориться с теми же Середичами – вечными соперниками… У Мануэла хороши заклинатели воды, Петер славится хитроумными ловушками и катапультами, которыми он бьёт нечисть не хуже, чем мы – магией. Да, собрать бы вот так всех вместе – и через Пожарное Болото, через Лысый Лес! Увидеть, как над гнездилищем Ведунов взовьётся очистительное пламя!…

Дэвид что-то говорил – сперва недоуменно, а потом уже и с неподдельной обидой. Фатима раздражённо дёрнула плечом:

– Да погоди ты! Не видишь, что творится?!

– Э, да ты чего, Фати?

Ну вот. Глаза вылупил, словно увидал перед собой чудо невиданное, тварь небывалую. Привыкай, мальчик, многое теперь изменилось.