Читать книгу - "Башни заката - Лиланд Экстон Модезитт"

«…Креслин!..»

Зов повторяется. Юноша не только не видит, но и не ощущает говорящего, а голос настолько тих, что невозможно с уверенностью судить, мужчине он принадлежит или женщине. Хотя неуловимые оттенки интонации все-таки заставляют Креслина считать голос женским.

Рога всадников вступают в перекличку. Стервятник делает крутой вираж в его сторону.

Креслин вскидывает глаза и успевает заметить исчезающую, тающую на фоне ясного неба ширококрылую белую птицу. Мегера?

— Тьма… — бормочет юноша. — И что же теперь?

Вверх по склону ползет волна невидимого белого тумана.

Дюжина всадников поворачивает коней к его дубу. Он обнаружен. Наверное, среди них маг…

Креслин пожимает плечами. Он устал, ноги болят, в желудке одни ягоды и коренья… Из оружия у него лишь посох да нож, который удалось стянуть в городишке к востоку от Джеллико.

Предчувствуя, что это усилие обойдется ему очень дорого, он тянется к ветрам. Ледяным ветрам, веющим над Крышей Мира. От напряжения на лбу выступает пот.

Откуда-то издалека, может быть, с расстояния в сотни кай, слышится завывание ветра. И совсем близко звучит приказ:

— Найти его! Скорее! Он пытается колдовать!

Но на этот резкий голос Креслин уже не обращает внимания.

Белый туман ползет вверх.

«…здесь никого, а там…»

«…надеюсь, у этого мерзавца нет лука…»

Теперь ветра завывают близко. А на небе, только что ясном, закручивается водоворот серых облачных клочьев. Прямо на глазах они густеют, чернеют, превращаясь в огромную грозовую тучу.

«…Скорее, хватайте! Он там, под желтым деревом!»

Ветер воет с неистовством обезумевшего зверя.

«…под каким, пропади оно пропадом… они тут все желтые…»

«…под тем… вон там…»

На склон холма, под оглушительный рев зимних бурь, обрушивается тьма. Ледяной град, смешанный со снегом, налетает с башен заката, как замерзшее пламя. А ветра…

…Ветра хлещут, срывая всадников с коней, словно листву с деревьев. Град ледяных стрел молотит по доспехам. Буря ревет…

«…демоны!.. демоны!..»

Буря ревет. А когда стихает — на северное побережье Спилдара, хлеща по земле и оголенным деревьям, обрушиваются холодные ливни.

А стоящий на вершине холма человек, утирая горящий лоб, с трудом выпрямляется и делает пару шагов вниз по склону. Его вырвало прямо на прибитую дождем траву. Неверной походкой он огибает бесформенную белую груду льда, в которую превратились конь со своим всадником. Спотыкается, падает… Снова поднимается — и так, качаясь и поминутно оскальзываясь, ковыляет к дороге, которая должна привести его в Монтгрен.

Ему показалось, что миновало столетие, прежде чем он снова натыкается на пару белых холмиков. Голова отчаянно кружится, но Креслин все же останавливается, роется в седельных сумах и разживается мешком с провизией и кожаной курткой. От прикосновения к белому клинку желудок сводит судорогой, и беглец оставляет оружие у ног мертвого владельца.

Наконец его ноги ступают на твердую глину.

— Мегера… — бормочет Креслин. — Почему ты указала им на меня? Почему?

Едва переставляя свинцовые ноги, под проливным дождем, он идет и идет — пока не выбирается на каменную дорогу, рассекающую холмы.

Дождь нескончаем. Дождь везде. Дыхание хриплое и прерывистое, шаг нетвердый, внутри дрожь и жжение. Но Креслин снова и снова переставляет налитые свинцом ночи, с каждым шагом приближаясь к Монтгрену… к Мегере.