Читать книгу - "Истребитель драконов - Сергей Шведов"

— Но ведь Варлав предатель? — прищурился я в сторону Ворона.

— Великий Аталав ему доверяет, увы, — ответил со вздохом мой новый знакомый. — А ведь Варлаву осталось всего три ступени до вожделенного венца хранителя камня.

— Какие еще ступени? — не понял я.

— Простите, благородный Бер, — смущенно опустил глаза Ворон, — но я имею в виду вас, вашего батюшку царя Аталава и вашего брата царевича Мрака.

— Ах да, конечно, — спохватился я. — Вот негодяй.

— Что негодяй, то верно. Но он из рода Львов, и этим сказано все. Варлав встревожен вестью, что приговор суда, возможно, будет в вашу пользу. Во всяком случае, великий Ширгайо дал понять, что не поддержит Люцифера. Ибо Носитель Света слишком много на себя берет. К тому же на его руках кровь царя Форкия.

Честно говоря, я плохо понимал, что мне пытается втолковать хитроумный Ворон. Что и неудивительно. Этот царевич Вадимир был, судя по всему, посвящен во все интриги, плетущиеся на земле древних атлантов, я же был всего лишь его подобием, заброшенным сюда то ли случаем, то ли чьей-то злой волей. Тем не менее я сообразил, что царь Аталав является, кроме всего прочего, хранителем Алатырь-камня, к которому тянет свои ручонки Варлав, а возможно, и Люцифер.

— Варлав ведь сговорился с Носителем Света?

— Есть свидетельства, подтверждающие это, — кивнул головой Ворон.

— Так ты считаешь, что сегодня ночью Варлав попробует совершить переворот?

— Я знаю, что среди Львов есть немало и таких, кто встанет на сторону сына Преслава. Найдутся такие и среди Соколов, ибо мать Варлава из их рода. Как вам известно, царевич, ваш батюшка удалил из Туле под благовидным предлогом как Беров, ваших родичей по матери, так и Белых Волков, родичей по матери благородного Мрака. Мы в явном меньшинстве, и если начнется драка, то нам несдобровать. Для Львов и Соколов, находящихся здесь, в Туле, не тайна, кто был вашим дедушкой, царевич Вадимир.

— И кто же им был, Ворон?

— Я умолкаю, царевич Вадимир. Мне, недостойному, негоже мешаться в дела титанов и богов.

— Выходит, наше дело проиграно?

— Но почему же, — удивленно всплеснул руками Ворон. — Ваш родович Артур не бросит нас в беде. Дружина славных Беров уже подошла к стенам Туле. Ночью мы откроем ворота, и тогда Варлаву не поздоровится.

Я уже успел сообразить, что в Атланте каждый род имел свой тотем. И все эти Львы, Соколы, Беры-Медведи и Белые Волки обыкновенные люди, которые решают свои совершенно непонятные мне задачи. Но в любом случае этот человек из рода Ворона был прав, мне следовало подстраховаться, дабы не оказаться в полных дураках. Ибо Варлав представлял для нас с Марком серьезную опасность. Я, правда, не совсем понял, почему смутился Ворон, когда я завел речь о своем дедушке. Причем дедушке, скорее всего, по матери. Насколько я знал, Максим Иванович Чарнота был крупным ученым-историком и погиб при весьма драматических обстоятельствах в граде Катадже. Впрочем, речь-то ведь шла не обо мне, а о царевиче Вадимире, чьим дублером я, на свою беду, оказался.

— Вы намекаете, Ворон, на то, что моя бабушка нагуляла мою матушку с Чернобогом?

Ворон побледнел, потом покраснел, вильнул глазами вправо-влево, но от ответа все-таки не уклонился:

— А если и так, что с того. Простой народ чтит богов. Черни наплевать, кто их предки и чем они наградили своих потомков. Разве отцом царя Форкия не был морской бог, имя которого до сих пор произносится с ужасом. Разве иные царские роды избежали той же участи? Не в интересах Совершенных копаться в грязном белье своих предков. Об этом и сказал Люциферу великий Ширгайо.

Меня смущало одно немаловажное обстоятельство. Я понятия не имел, кто такой Артур и почему он с такой готовностью спешит мне на помощь. Со слов того же Ворона, я знал, что он предводитель дружины из людей, связанных одним тотемом, то есть Бером-Медведем и, видимо, считается родственником царевича Вадимира. В то же время я знал, кто скрывается под личиной благородного короля из кельтских легенд. Правда, Дракула орудовал в другом мире, ничем вроде не связанным ни с Гипербореей, ни с Атлантидой, но это вовсе не значило, что Влад Тепеш не протоптал сюда дорожку, используя магическую силу острова Буяна.

— Ворота Артуру открою я сам, Ворон, и только после того, как собственными глазами увижу дорогого родственника. Ты меня понял?

— Но вас не выпустят отсюда, благородный Бер.

— А это не твоя забота. Я жду тебя здесь в полночь.

— Мы можем опоздать.

— Свободен, — коротко бросил я.

Мои спутники хоть и прислушивались к нашему с Вороном разговору, но вряд ли поняли что-нибудь из его ответов и многозначительных подмигиваний. С моей стороны было бы глупо винить их в этом, ибо я и сам плохо разбирался в сложившейся ситуации. Ясно пока было одно: если мы не предпримем немедленно меры по своей защите, то эта ночь вполне может стать последней в нашей жизни. Это понимали все, включая Ираклия Мораву, который протрезвел уже окончательно от перенесенных потрясений. Сомнения у меня были только в отношении Генриха Шварца, все-таки он был связан с Дракулой, хотя и стал вампиром по воле одной из Медуз, я имею в виду Ворказу, или, точнее, Веру Григорьевну Смирнову. Но Шварцем я решил заняться позднее, прежде всего мне нужно было кое-что выяснить у Вацлава Карловича Крафта.

— Я слышал, что имя Артур переводится как Медведь?

— Есть и такая версия.

Генрих Иоганнович Шварц внимательно прислушивался к нашему разговору, из чего я заключил, что эмиссару почитателей Мерлина далеко не безразлична ситуация, сложившаяся в древней гиперборейской крепости Туле. На мой вопросительный взгляд Шварц отреагировал нервно. То есть дернулся, глаза у него забегали, и он попытался спрятаться за спиной Марка Ключевского. Я этот маневр пресек в самом начале и вытащил упирающегося вампира за ушко да на солнышко. В переносном, конечно, смысле, ибо физические способы воздействия на военнопленных — это не мой метод. Но и военнопленные, на мой взгляд, должны адекватно реагировать на гуманизм особ столь высокого, я бы даже сказал, божественного ранга, как мой. Я попытался объяснить это господину Шварцу возможно популярнее — и, кажется, нашел понимание. Во всяком случае, Генрих Иоганнович выразил готовность поделиться со мной своими знаниями и размышлениями.

— Вы были в этих местах прежде, господин Шварц?

— С уверенностью сказать не могу, — вздохнул Генрих Иоганнович. — Но я видел очень величественные стены, правда издалека, про которые король Артур сказал, что это город Туле.

— Он пытался проникнуть в этот город?

— Да. Но ему это не удалось. Собственно, ему не город был нужен, а Алатырь-камень, который еще называют Граалем.

— Я полагал, что Грааль — это птица Феникс?

— И птица Феникс тоже. Это общее название магических атрибутов, связанных с древними атлантами.