Читать книгу - "Спутники Волкодава. Тень императора - Павел Молитвин"

Вознесшиеся на сотню локтей ввысь переплетения изящных каменных арок, с причудливыми, похожими на ласточкины гнезда балконами и беседками, действительно напоминали дивное кружево. Одних зрителей оно могло привести в священный трепет, у других — вызвать преклонение перед непостижимым мастерством безвестных создателей каменного чуда, в третьих — вселить ужас и отвращение перед чародейским творением, цель которого вызывала недоумение как после беглого, так и после внимательного осмотра гигантского сооружения.

— Некогда здесь обитали возлюбленные дети Алой Матери, память о коих до сих пор хранят эти камни, — сказала Афарга, бесстрашно устремляясь к подножию странного, как будто лишенного веса и свободно парящего над каменистой почвой кружева.

Девушка не могла ответить ни на один из вопросов, возникших у Эвриха при виде этого сооружения, созданного явно не человеческими руками много веков, а может, и тысячелетий назад. Несмотря на то что на серых, с металлическим блеском конструкциях не было заметно ни трещин, ни лишайников, ни ржавчины, аррант чувствовал, что они возведены здесь в незапамятные времена. Изящные очертания невесомых, стремительных и упругих арок вызывали ассоциации со струями бьющей из фонтанов воды. Или расплавленного камня, ударившего из земли полусотней струй, да так и застывшего, образовав причудливые переплетения арок-каскадов, поддерживаемых в воздухе неведомой силой. Возникало, впрочем, и ещё одно неожиданное сравнение — с окаменевшим лесом, ибо при ближайшем рассмотрении в составляющих кружева нитях обнаружилось некоторое сходство с коленчатым строением бамбука. Вот только утолщались и сужались они неравномерно, подчиняясь какому-то трудноуловимому ритму. И Эврих подозревал, что именно благодаря этой разнице в диаметрах нитей между массами сказочного сооружения достигнуто равновесие, позволяющее ему держаться на немногочисленных, тонких опорах…

— Напоминает ювелирное изделие, только очень уж большое, — высказала свое мнение Ильяс, бывавшая уже в Урочище Каменных Кружев и взиравшая на них ныне без особого интереса.

— А я бы сравнил это с плетенными из тростника или соломы креслами. Те тоже на вид хрупкие, а на деле не хлипче деревянных, — проворчал Тартунг, испытывавший необъяснимый трепет перед удивительной каменной паутиной и прилагавший все силы, дабы скрыть его.

— Жаль, кружев этих не видели ученые мужи блистательного Силиона. То-то споров бы вокруг их происхождения разгорелось, — пробормотал аррант, проводя пальцами по прохладной и шероховатой поверхности одной из уходящих в землю нитей, толщиной не превышавшей торс взрослого человека. — Вот бы посмотреть, как глубоко они уходят в землю. Впечатление, что без корней этому диву-дивному не устоять.

— Нет у нас времени рыть землю! Да и что ты тут без лопат и толпы помощников накопаешь? Земля-то, глянь, сплошной камень! — Ильяс уже была в седле и нетерпеливо посматривала на арранта и его спутников. — Если Афарга не будет совершать никаких обрядов, пора трогаться в путь.

— Не буду. Это дело жрецов, я хотела лишь взглянуть на древнее святилище, хорошо памятное мне с детства, — тихо промолвила Афарга, ощущая смутное беспокойство и знакомую тяжесть в груди. Священное место не исцелило её, не пробудило радостных и светлых воспоминаний, а, напротив, заставило ещё острее ощутить собственную беспомощность и никчемность.

— Поистине это самое удивительное сооружение из виденных мною! — Усевшись в седло, Эврих последний раз окинул взглядом Урочище Каменных Кружев, дабы как следует запомнить и верно зарисовать на первом же привале. — Оно является лучшим подтверждением того, что в мире этом, помимо людей, жили не похожие на нас существа, обладавшие способностями и умениями, разительно отличавшимися от наших. Находятся скептики, осмеивающие описания их, сохранившиеся в уникальных старинных манускриптах, но я склонен считать, что они либо не умеют видеть дальше ушей своего осла, либо не желают признавать того, что не укладывается в их представления об устройстве мироздания.

— Ты говоришь о тех, кто жил здесь в Золотом веке? — поинтересовалась Аль-Чориль, прислушиваясь к бормотанию арранта. — Думаешь, это их рук дело?

— Рук, лап, щупалец… — задумчиво протянул Эврих, пытаясь представить, что за существа могли создать Каменные Кружева и зачем им это понадобилось. — Легенды о Золотом веке не внушают мне доверия. Едва ли время, предшествовавшее падению Камня-С-Небес, было таким уж благостным и безмятежным. Однако, вне всякого сомнения, мир был иным и населяли его не только другие племена и народы, но и существа, о которых мы знаем прискорбно мало.

— Кальдука, старый императорский летописец, рассказывал мне, когда я была маленькой, об ужасной катастрофе, изменившей полторы тысячи лет назад лицо нашего мира. Он любил говорить о дайне, тальбах и других дивных существах, навсегда ушедших из него через открывшиеся Порталы в иные, не похожие на наш миры, — проговорила Ильяс, придерживая коня, чтобы ехать бок о бок с аррантом. — Я любила слушать его и верила, помнится, каждому слову, но потом мне начало казаться, что Кальдука просто пересказывает старые предания, над которыми сам в глубине души посмеивается. Говорил он что-то и о создателях Каменных Кружев, вот только в голове у меня мало что из его слов задержалось. По молодости лет я не ценила мудрого старца, а потом поздно стало раскаиваться и корить себя за пропущенные мимо ушей советы.

Ильяс имела в виду что-то явно не относящееся к диковинному сооружению и древней катастрофе, и Эврих приготовился услышать нечто любопытное, но предводительница гушкаваров внезапно замолчала, не желая, видимо, делиться с ним своими воспоминаниями.

— О каком бедствии вы говорите? — обратился Тартунг к арранту. — Я в детстве тоже слышал легенды о гневе Наама, в результате которого на месте гор появились моря, а часть суши ушла под воду.

— Наам тут ни при чем. Древние рукописи повествуют о том, что полторы тысячи лет назад на землю рухнул огромный камень, натворивший немало бед. Причем в камне этом, именуемом Камнем-С-Небес, был якобы заключен или находился по собственной воле Чужак — неведомый Бог, прилетевший из невообразимых далей. Его преследовали Боги нашего мира, и наконечники пущенных в Чужака копий многие столетия хранились в Раддаи — Белом городе, стоящем в пустыне на границе Саккарема, Нардара и Халисуна, — неторопливо начал рассказывать Эврих. — Их называли Небесными Самоцветами, и поклониться им приходили люди разных народов, населявших Восточный материк, хотя выше всего ценили эту святыню почитатели Богини, которую саккаремцы величают Матерью Всего Сущего.

О том, что происходило после падения Камня-С-Небес, до нас дошли весьма разноречивые сведения, но большинство ученых мужей полагают, что из-за его удара оземь часть прибрежных городов была потоплена, некоторые плодородные области Восточного материка превратились в пустыню, воздух стал ядовитым, и страшный мор поразил все живое. Мир наш растроился на Нижний мир. Верхний мир и Кромешный край — Велимор. Помимо того, открылись Порталы, ведущие в иные Реальности, куда и бежали, спасаясь от неминуемой смерти, многие жившие на этой земле люди и нелюди. Точнее, нелюди, среди которых были, наверно, и те, кто воздвиг Каменные Кружева.