Читать книгу - "Мастер проклятий - Матвей Курилкин"

— Значит так, квириты. Ведите себя прилично. Драки у нас не приветствуются. Кто будет размахивать оружием — тому пуля. Без вариантов, и не важно, кто первый начал. Сами видите, у нас тут народу слишком много, все злые, и никто не знает, как жить дальше. Если будете с кем выяснять отношения, постарайтесь обходиться словами. Ну, это на будущее, если решите остаться. И если вам разрешат. В любом случае, для начала нужно представиться руководству и пройти собеседование. Для этого следуете сейчас вон к тому корпусу, у нас там вроде как штаб. Рем проводит, — часовой мотнул головой, указывая на нашего проводника, как оказалось, обладателя легендарного имени. — Машину оставляете пока здесь. Беспокоиться за содержимое не нужно. Тут, конечно, люди собрались, всякое бывает, но воровство по правилам нашего общежития запрещено, и уж тут, ввиду поста, никто на ваше добро не покусится. И еще раз — оружие не доставать.

Прецеденты, видимо, уже были. Что и не удивительно, при такой-то толчее.

— Интересно, почему тогда не заставить сдавать оружие, если уж тут все так сурово? — полюбопытствовал я, пока мы шли к корпусу.

— Потому что проконтролировать все равно не получится. — Пожал плечами Рем. — У нас тут не так много свободных мужчин, чтобы устраивать жандармерию или, там, народную милицию. Да и не так его много, если откровенно, оружия. Это он в основном для вас сказал, а так у большинства из местных — только ножи…

Парень резко оборвал себя, выругался шепотом. Угу, понятно — досадует, что проговорился. Мало ли, вдруг мы все-таки жандармы. Хотя зря он так — не думаю, что для синемундирников является секретом отсутствие вооружения у бунтовщиков.

Руководство повстанцев расположилось, ожидаемо, в административном здании бывшей тюрьмы. Здесь тоже на входе стояли двое скучающих часовых, однако сильно мурыжить не стали. Уточнили только, кто такие, и почто хотим побеспокоить начальство, но вполне удовлетворились коротким «Новички, представляться начальству» от Рема, и махнули рукой. А вот внутри ждал сюрприз. Не столько молодежь, сколько старшую часть нашей компании. Собственно, едва мы, постучавшись, вошли в кабинет начальника тюрьмы, как раздался дикий рев, и Рубио чуть не вылетел обратно в коридор под напором совершенно поражающего воображение своими размерами лысого здоровяка — босого, в кавалерийских галифе и нательной рубахе. Револьвер оказался в руке помимо воли и несмотря ни на какие предупреждения. Хорошо, ума хватило его не применять — вовремя распознал в том оглушительном реве радость.

— Трибун! Боги великие, я ж со счета сбился, сколько раз за помин души твоей чарку поднимал! — Эту фразу человек-гора произносил, держа Мануэля за плечи на вытянутых руках. Ноги старика до пола не доставали.

— Помнится, центурион Северин, в последний раз, когда мы виделись, ты обещал прибить меня насмерть, представься такая возможность, — хмыкнул Рубио. — Так откуда теперь такая радость?

— Ну вот чего ты сразу вспоминаешь, — засмущался центурион. — Думаешь, кто-то из нас не мечтал в свое время тебя прибить? Ты тогда приказал, чтобы я присел триста раз с конем на плечах! Да я думал, сдохну! Да тебя каждый легионер мечтал прибить!

— Очень рад, что ты так вольно относишься к своим обещаниям. Но тогда поставь уже меня на пол, и дай тоже тебя обнять!

— Хех, вот за это тебя все и ненавидели, — улыбнулся здоровяк, аккуратно ставя Рубио на место. — Язык, как жало!

Рубио постоял немного, разглядывая бывшего подчиненного, и действительно обнял старого товарища. Вот не ожидал от Мануэля такой сентиментальности. Более того, я с изумлением заметил слезы на глазах у несгибаемого преторианца.

— Больше ни про кого не знаешь?

— Нет, — печально покачал головой центурион. — Трудно было отслеживать. Те, кто вовремя сообразил, попрятались по норам, и до последнего времени боялись даже во сне настоящее имя сболтнуть. И я тоже. Так что ничего. Ты — первый из наших, кого я встретил за последние восемь лет. Ладо, что мы о грустном. Ты к нам? Со своими гастатами^[38]?

— Еще не решил, — пожал плечами старик. — Во-первых, я больше не трибун, и у нас тут не армия, так что и решать буду не единолично. Во-вторых, я пока вообще не понимаю, на кой хрен вы тут собрались посреди ничего такой толпой. Хотите облегчить работу чистым?

— Ай, сам все понимаю, — поморщился центурион. — Оно как-то само получилось, поверишь, я не собирался тут тюрьму в тренировочный лагерь превращать. Кера меня побери, я тут вообще не при делах и сам не понял, как оказался главным в этом лупанарии^[39]! Я здесь оказался-то случайно… Так, — Северин прервал сам себя и, оглядев присутствующих в кабинете, спросил:

— Вы как насчет пожрать? Ага, по глазам вижу, что категорически за. Тогда пойдемте в столовую, а то разговор длинный. Все, что знаю расскажу, а это долго, и от вас жду потом такую же услугу.

Возражать никто не стал, так что мы с готовностью двинулись вслед за центурионом. Даже вспомнили про раненого Мариуса, которого усадили на стул еще когда вошли, да так и забыли — слишком бурная выдалась встреча старых товарищей. Северин, заметив его состояние, предложил отправить парня в медпункт, однако толедец посмотрел такими печальными глазами, что здоровяк только расхохотался.

— Ладно, сначала жрать, а уже потом к лекарям. Узнаю школу Рубио — «легионер должен хотеть жрать сильнее, чем спать, а спать, сильнее, чем жить».

Столовая порадовала дивным запахом горячего, наваристого свекольника^[40]. От запаха даже голова закружилась — должно быть, вся кровь к желудку хлынула. Миски тоже оказались достаточно глубокими, и заполняли их до краев. Северин заметил мое удивление:

— Гадаешь, откуда такое богатство, парень? Ох, знал бы ты, чего мне стоило организовать тут питание, да еще в условиях, когда это надо сделать быстро. Народу собралось много, магазины не работают, а жрать хотят все, и желательно чаще, чем раз в декаду. Думал так и рехнусь.

— Не прибедняйся, центурион. — хмыкнул Мануэль. — В вопросах снабжения тебе никогда не было равных. Я иногда думал, что это — твой манн, а не какая-то там сила.

— Это да, это я могу, — польщенно улыбнулся Северин. — Но сегодня — день сюрпризов! Я дождался похвалы от злоязыкого Рубио. И ведь похвастаться не перед кем — тут тебя никто не знает достаточно хорошо, чтобы понять, какое это великое достижение! Ладно, это все в сторону. — Мужчина заметил, с каким вожделением все косятся на исходящие ароматным паром миски, и гостеприимно махнул рукой: