Читать книгу - "Танцующая среди ветров. Книга 1. Дружба - Таша Танари"

— Спасибо, Лис, — искренне поблагодарила я. — Чего мне терять? Других вариантов все равно нет.

— Светает, мне пора.

— Рада знакомству. Хочешь, позавтракаем вместе? У меня есть фруктовый пирог, а ложиться спать все равно уже не имеет смысла. — Кот удивленно взглянул на меня.

— Спасибо конечно, малышка, но я… э-э-э, скажем, не любитель такой еды. — Он особенно выделил предпоследнее слово. Я смутилась. Блин, ну вот что за дурында? Он, наверное, мясом сырым питается, а может, и еще чем похуже, а я к нему с пирогами. — Мне правда пора, бывай.

Кот развернулся и в несколько прыжков очутился на краю поляны. Оттуда, с высоты какого-то дерева, донеслось:

— Удачи, малышка, — И все стихло.

Я же осталась сидеть, озадаченная произошедшим — то ли было что, то ли нет. Последние события не желали укладываться в голове. Только что беседовала со странным говорящим огромным хищником и вот уже снова одна, и ничто не нарушает покой утреннего леса, лишь ранние птички запели оду новому дню. Тут я вспомнила его потрясающие красивые и умные глаза, нежную шерсть и улыбнулась. Не все ли равно кто он и откуда взялся? Лис классный. А еще у меня теперь появилась более-менее четкая цель — найти некоего загадочного ниора Альтамуса Форт Абигайла, вот этим и займусь.

Я позавтракала, собрала вещи и отправилась в путь, замаскировав перед этим свою половую принадлежность — ни к чему лишний раз светиться и вызывать вопросы. Волосы завернула в жгут и спрятала под легким беретом, брюки заправила в высокие сапоги на плоской подошве. Объемный мешковатый плащ отлично скрывал фигуру. По лицу же с ходу не разберешь, кто я есть, так что вполне сойду и за мальчишку.

Выйдя на дорогу и бодро прошагав около пары часов, поняла, что повторить вчерашний марш-бросок не удастся. Ноги ныли, обувь болезненно натирала, а сама я все чаще спотыкалась. Как ни печально признавать, но я себя явно переоценила. М-да, и что делать? Придется ловить попутный транспорт и договариваться, чтобы меня подвезли хоть сколько-нибудь, все вперед. Сказать легче, чем выполнить. Те редкие повозки, что проезжали мимо, не сбавляя хода, проносились вперед, совершенно не обращая внимания на знаки, которыми я пыталась их привлечь. День уже перевалил за середину, а я, злая, уставшая и проклинающая свою легкомысленность, все еще медленно ковыляла по пыльной дороге.

Отчаявшись, я села прямо на землю, вытянула многострадальные ноги, стащила сапог и размяла намозоленную ступню. Рюкзак ощутимо тяготил плечи, его я бросила рядом и стала размышлять о несправедливости мироздания и прочих малоконструктивных вещах.

Мой счастливый случай застал именно такую картину: не пойми кто, в бесформенной одежде, чумазый и пыльный, сидит на земле в одном сапоге и о чем-то сосредоточенно мечтает. Не знаю уж, что заставило старичка остановиться, но он не только остановился, а еще и спросил:

— Малец, чего расселся на дороге, у тебя с головой все в порядке? Так ведь и задавить могут.

Я опешила и вытаращила на деда глаза. Открыла рот, чтобы что-нибудь ответить, но замешкалась, подбирая слова повежливее.

— Рот-то прикрой, овод залетит, — тут же выдал странный дед.

Я закрыла рот, проглотив слова, которые так и просились наружу, потом снова открыла и произнесла совсем другие:

— Добрый день, спасибо за заботу, со мной все в порядке. — Подумав, добавила: — Относительно моего рассудка можете не сомневаться, но вот ноги, — я как можно жалобней посмотрела на незнакомца, — болят. Идти тяжело, сижу отдыхаю.

— А говоришь, в своем уме, — проскрипел дедок. — Кто же в своем уме попрется пешком в такую даль?

Да что за напасть-то? Ну ладно, ловим удачу за хвост, какой бы облезлый он ни был. Изобразив самое разнесчастное выражение лица, на которое была способна, я заныла: — Дедушка, подвезите меня, пожалуйста. Мне в сторону Кираты нужно.

Теперь пришел черед удивляться дедуле, он тоже открыл рот и застыл.

— Оводы, — пискнула я, не удержавшись. Уж больно смешно смотрелся этот невысокого роста человек, с взлохмаченными седыми волосами, придающими его голове сходство с одуванчиком, жидкой белой бороденкой и открытым ртом.

— Где? — заозирался он.

— Так залетят, вы же сами предупреждали, — невинно напомнила я.

— Ага, — изрек он глубокомысленно и хмыкнул. Пожевал травинку, подергал себя за бороду и скомандовал: — Ну залезай. Только чур с разговорами не приставать, не чудить и вообще сделай вид, что тебя нет.

Все еще не веря в такое везение, я схватила свое имущество и быстро вскарабкалась на его телегу, устроилась в дальнем от возницы углу между туго набитыми мешками и просияла. Старичок посмотрел на то, с какой скоростью я обосновалась в его транспортном средстве, стоило только предложить, крякнул и, дернув поводья, продолжил путь.

Некоторое время мы ехали молча. Я исправно следовала поставленным условиям и изображала еще один мешок. Дед периодически на меня украдкой поглядывал и гладил бороду. Видно было, что его распирает от желания поговорить, но противоречивый дух не дает этого сделать. Повздыхав еще немного для приличия, он не выдержал и произнес:

— И чего это ты шляешься в одиночестве по дорогам?

— Нет у меня никого, круглая я сирота, — поймав его тон, соврала я. Разъяснять о причинах, побудивших меня оказаться там, где мы и встретились, не было ни какого желания.

— А в столице что потерял?

— К дядьке еду. Он пекарь, попрошу обучить ремеслу.

— Ремеслу, это хорошо, — одобрил попутчик и вроде даже расслабился. — Меня Цигун зовут, а тебя?

— Ал.

— Что ж, Ал, будем знакомы. Откуда идешь?

— Из Латиума.

— Городской значит, оно и видно, ноги-то вон как быстро стоптал — не приучены вы к вольной жизни, нежные больно.

Я возражать не стала, взглянув на довольного собой старика, перевела разговор:

— А вы, стало быть, не в городе живете?

— Конечно, суетно в этих городах, людей много, а проку с того мало. Снуют как мураши туды-суды. Я простор люблю, к природе поближе. — Я помолчала, а он, не дождавшись моей реакции, продолжил: — У нас семья большая. У меня самого три сына, у тех тоже детки у каждого. Внучат уже семеро, ребятки толковые, работящие. В нашей деревне любой знает деда Цигуна и почет мне оказывает. Если что случится, сразу ко мне бегут. Я по справедливости всегда рассужу, советом дельным помогу или на путь верный заблудшую душу направлю.

Видимо, поговорить Цигун любил, потому что в течение следующих нескольких часов, я узнала про его жизнь очень много. Начиная от того, какие красивые игрушки он в детстве из полешек мастерил, и заканчивая, какую вкусную наливку в прошлом году из брусники он поставил, как всей деревней ее на юбилее у соседа Мельки, пробовали и нахваливали. Я не возражала, слушала бормотание старика вполуха, вставляла, где нужно верные междометия и изредка подкидывала новые вопросы, чтобы его рассказ все продолжался и продолжался. Когда начало уже откровенно темнеть, а Цигун и не собирался останавливаться, я осторожно поинтересовалась: