Читать книгу - "Чужак. Ученик - Игорь Дравин"

— Очень, — откровенно сказал я.

— А то. Единственный на Севере храм Единому. Второго такого здесь нет. В Белгоре храм Создателя не меньше, но впечатления совсем другие. Садись в телегу, поедем.

— Куда? — не понял я.

— В Белгор, — удивился мужик. — Я разве не сказал?

Не сказал. И тупишь ты правдоподобно. Следующий раз глазки спрячь. Слишком они у тебя цепкие. Я хмыкнул и уселся в стоящую рядом телегу, запряженную клячей.

Без оркестра и парада мы покинули храмовую площадь и выехали за массивные ворота.

— Скажите, Матвей, как вас по батюшке?

— По батюшке не надо. Болел сильно и умер уже давно.

— Что? — растерялся я.

Матвей улыбнулся в короткую бородку.

— Пошутил я. Матвеем просто и зови. А я тебя Владом буду звать. По-простому у нас в городе привыкли общаться. Шапку ни перед кем не ломаем, но и свою сбивать не даем. Матвей.

Матвей так Матвей. Мне легче будет. Итак, главная на сей момент задача состоит в получении максимальной информации. Газет и телевизора я не вижу. Придется старой доброй болтологией потрудиться.

— Хорошо, Матвей. Подскажи, сколько времени мы будем ехать?

— Час, не больше. Храм недалеко от города.

— Матвей, не расскажешь мне о Белгоре? Я недавно здесь и…

— Знаю, что ты здесь недавно и где появился. Вот что, Влад, — повернулся ко мне Матвей, — отец Эстор не стал тебя вводить в курс дела. Занят очень — такой большой человек, что страшно иногда становиться, — усмехнулся он. — Знаю, что он считает тебя дэргом. Это его дело. Его проблемы. Главное, что, кроме него и нескольких других церковников, никто об этом не ведает. Орден Знающих[9]не любит распространяться о своих секретах. Других об этом совершенно не нужно информировать. К существам, появившимся в гнилых пятнах, особое отношение. Видел дрова во дворе?

Я кивнул. Краем глаза я заметил приготовление в углу церковного подворья к большому пионерскому костру.

— Двое вас появилось во время вздоха. Тебя вот отпустили, а второго сжигать будут. Не прошел он проверки на лояльность Создателю.

Я остолбенел. Моего соседа по храму будут сжигать. Это так заботятся о теле и душе закоренелых? Весело. А если это мой земляк? Вместе стали попаданцами… Падре в голове у него увидел разную хрень — и на костер. И что мне делать? А ничего. Вариант с возращением и объяснением с падре мне совершенно не понравился. Я на белом коне… Где его взять? Я на коне влетаю во двор и говорю падре, что он не прав. Он дико умиляется моей сознательности и чувству локтя, дает отбой, а клоны рыдают на коленях. Бред.

— Сам мог там оказаться.

Тоже верно. Я, может, и дурак, но не идиот. Тому организму не повезло. Бывает. А вот Матвей внимательно следит за моим лицом.

— Бывает.

— Верно сказал, Влад. Все в жизни бывает. Поэтому правду о тебе в городе буду знать только я. Для всех, в том числе и для моей дочки, ты будешь моим дальним родственником. Мой отец в свое время много стран объехал — вот и появился у него сын на Юге. Потом ты появился. Соответственно ты приходишься мне племянником. Дальше еще проще. Жил ты в глухомани, городов в глаза не видел. Многое тебя удивляет и многого ты не знаешь. Местный барон решил женить тебя на своей любовнице: залетела. Есть тут такой обычай, чтобы бастардов не плодить. Родился сынок в другой семье — и никаких прав на титул и прочее не имеет, а сам с красоткой дальше забавляйся. Ты почему-то не захотел жениться и дал деру. Обычная история. Вспомнил о своих родственниках в Белгоре и направился сюда. Я тебя встретил и привез в город. Никто тебя расспрашивать не будет. Не принято в Белгоре прошлым интересоваться — не тот город. Влад, запомни эту легенду хорошо. Вдруг пригодится. Если что серьезное нужно спросить — спрашивай у меня, когда поблизости никого не будет. Мелочовку — можешь у других. Твое происхождение все спишет. А еще лучше потерпи с расспросами. Сам смотри, старайся понять, и большинство вопросов отпадет. Все понял? Ничего разъяснять не нужно?

Я кивнул. Нет, я не ожидал, что местные спецслужбы выпустят меня из-под контроля. Наблюдение будет по-любому. Глупо надеяться на их наивность, а падре никем иным, кроме спеца, быть не мог. Но вот отношение к ним Матвея меня удивило. Простому сотруднику не положено так думать, а тем более так отзываться о начальстве. Другие отношения связывают их с падре. Почему тогда меня отдали ему? Зачем ему это нужно?

— Не о том думаешь, рыцарь плаща и кинжала. Самомнением страдаешь. Вон одного шибко умного уже сжигают без всяких шпионских игрищ.

Тоже верно. Не о том думаю. Зачем это нужно Матвею, можно разобраться потом.

— Матвей, мне все понятно, а твоя дочь не сильно будет удивлена появлением братика?

— Нет, — ухмыльнулся Матвей. — Евдокия всегда мечтала о брате. Рада будет. Как приедем, сразу тебя познакомлю, если доча по подружкам не побежала. А что касается всего остального, так ты и вправду родственник мой. Земляк. Что нынче в России делается, земеля?

Я не остолбенел, я… Мысли заметались со страшной силой. Все-таки розыгрыш? Где камера и оператор? Где?! Где они, мать их?

— Да не волнуйся ты так, — сказал Матвей. — Ты действительно на Арланде, а не на Земле. Дед мой не рождался здесь. Попал сюда, как и ты, сто лет назад. Языку вашему меня обучил и словечкам разным. Вот я парочку раз и ввернул их. Ты все понял и не удивился. Значит, земляк.

К моему специфическому состоянию удивлений, которое называется другим словом, добавилась досада на собственную тупость. Матвей, Евдокия.

— А рядом с ними Поликарп и Евлампия прячутся, а Эстор, Лон и Сенар — так, погулять вышли.

А как ловко и быстро он меня просчитал. М-да. Все разговоры о наивности наших предков можно засунуть в задницу. Молодец. Так красиво меня никто еще не делал. Остается списать свою тупость на невероятные обстоятельства моего появления здесь. Здорово меня вышибло из седла, что бы я себе ни говорил. Так, что получается? Тут электрички ходят? Станция Россия-Земля, осторожно, двери закрываются. Следующая станция — Арланд. Горячий прием гарантируем.

— Сюда из России попадают или?…

— Или. Разные бывают существа, не только с Земли — так говорят. Церковники своими тайнами со мной не делятся, да и не все гнилые пятна они контролируют.

Понятно то, что ничего не ясно.

— Жаль, что с твоим дедом нельзя пообщаться, — смог промямлить я. — Мир его праху.

— А он не умер, — посмеиваясь, сказал Матвей. — Сто двадцать пять лет — это для мужчины не возраст. Еще жениться может. Срок жизни тут дольше. В среднем сто сорок лет, и почти до конца жизни мужчина остается мужчиной. Но ты прав. Пообщаться с ним не получится: он сильно занят.