Читать книгу - "Огненный шторм - Анна Гурова"

– То есть в среднем драконы тупее людей? – с любопытством спросил Вальтер, бросив многозначительный взгляд на Грега.

– Если нечего бояться, так зачем развивать интеллект? – ответил герцог. – Как говорится, сила есть – ума не надо.

– Вот именно это я и утверждал! – воскликнул Вальтер. – Слово в слово!

Спустившись со стены, узкими темными переходами они пошли дальше, направляясь в сторону посада. Стена в нижней части напоминала каменный муравейник, пронизанный ходами и облепленный пристройками. За каждым углом топали, лязгали железом, слышались грубые голоса… Вальтер, который сперва поглядывал по сторонам, пытаясь понять принцип этого лабиринта, вскоре вернулся к беседе:

– По пути сюда мы встречали людей с левого берега Альмы, – произнес он. – Судя по их бессвязным рассказам, в Сантории стряслось нечто очень скверное…

– Скверное? Это слабо сказано. Ее больше нет.

– Как так – «нет»?

Вальтер даже замедлил шаг.

– Красные драконы полностью выжгли ее, как до этого Мондрагону. Даже не могу сказать, что там. Если бы это было просто пепелище! Но прошло уже несколько месяцев, а оно все тлеет – в ясные ночи со стены видно зарево. Обычно же небо на той стороне Альмы постоянно затянуто черными тучами… В этом есть нечто противоестественное. Да сопроводит Змееборец в Вечный Сад души несчастных жителей Сантории! – благочестиво добавил герцог.

– Что ему еще остается, если он их не уберег, – ворчливо заметил Вальтер.

– Некоторым – обожженным, полубезумным – удалось спастись, и они рассказывают невероятные, устрашающие вещи… Настолько невероятные, что кажутся выдумками. Например, о том, что там живет целая стая драконов, на месте главного храма поднимается огнедышащая гора, по улицам текут кровавые реки, а уцелевших жителей приносят в жертву Змею Бездны, швыряя их в гигантский огненный водоворот…

При слове «водоворот» Грег встрепенулся и бросил взгляд на Вальтера.

– Вы не посылали туда разведчиков?

– Посылал. Ни один не вернулся.

– Тогда это не более чем слухи либо бредовые видения, – сухо ответил Вальтер. – Огненный водоворот, кровавые реки… Стая драконов, это же надо такое придумать! Во-первых, драконы стаями не летают, а во вторых – будь их стая, от Молино давно уже осталось бы такое же пепелище…

– Я все это понимаю, – кивнул Амедео. – Очень бы хотелось выяснить, что там творится на самом деле! Но боюсь, обычным смертным это не по силам…

– Вы уверены, что драконы до сих пор там? – спросил Грег.

– В этом – да. Дракон – или драконы. Его, или их, изредка видят за рекой. Кажется, они окопались в Сантории надолго. И понемногу разоряют левобережье. Что вы сказали, граф Ульрих?

– Это тоже очень странно, – откликнулся Вальтер. – Дракон не может долго существовать вдали от своего гнезда. Гнездо всегда связано с источником его силы. А в Сантории нет подобных источников для огненных драконов.

– Это уж точно. Это речная равнина… Самое высокое место – Гора Превращения, которая, точнее, просто холм… Не говоря уж о том, что Сантория, как центр культа Змееборца, должна быть враждебна драконам по своей сути…

– И тем не менее вы говорите, что красные драконы там живут… – протянул Вальтер. – Скажите, ваши люди не замечали, что один из этих драконов необычно велик?

Амедео прищурился.

– То гигантское чудовище, которое в базиликах зовут Пожирателем Мира? Нет, его в Сантории не видели. Его гнездо в Мондрагоне, на горе Монт Эгад.

– Но откуда вы зна…

– И я не уверен, что он вообще когда-либо улетал оттуда, – герцог подумал и добавил, окончательно сразив собеседников: – Думаю, он вообще неспособен летать.

– Почему вы так полагаете? – вкрадчиво поинтересовался Вальтер, взглядом приказав Грегу помалкивать.

– Тому, кто пожирает своих детей, один путь – к Змею, – сурово произнес герцог. – В Бездне крылья не нужны, летать там негде.

Вальтер и Грег уставились на герцога с одинаковым изумлением.

– Детей? Что вы имеете в виду? Разве у драконов есть дети?

– Все мы – дети Невидимого, – ушел от ответа герцог.

И погрузился в мрачные раздумья, оставив свою загадочную фразу висеть в воздухе.

А потом им в глаза ударил дневной свет. Ход под стеной закончился.