Читать книгу - "Город драконов. Книга четвертая - Елена Звездная"

– Вы об этом пожалеете! – прошипела одна из дракониц.

Лорд Гордан промолчал, но я молчать не стала:

– Вы соучастник преступления? Могу я узнать ваше имя?

Отвечать мне никто не посчитал нужным.

Направив взгляд на миссис Верг, вцепившуюся в картонную коробку до побеления пальцев, но не смевшую даже тронуть сына, эта неизвестная леди добавила:

– Вы подписали себе приговор, поддавшись обаянию этой насквозь лживой потас…

– Достаточно! – прозвучал от входа голос лорда Давернетти.

И леди заткнулась.

С появлением лорда старшего следователя изменилось все – торопливо покинули магазин покупательницы, отступил от коробки казалось готовый стоять насмерть Густав, Анн Верг попыталась оттащить мать, но миссис Верг была не в том состоянии, чтобы выпустить едва найденного сына из поля зрения, и она буквально глаза с него не сводила.

– Как давно пропал ребенок? – подойдя ближе и заглянув в коробку, но не тронув миссис Верг и не приказав ей отойти, спросил Давернетти.

Секретарь полицейского управления оказался рядом, он же и сообщил:

– Мистер Верг написал заявление о пропаже сына двое суток назад.

Давернетти взглянул на меня, молчаливо негодующую, и опустил взгляд.

– Надеюсь, вам стыдно, – с трудом сдерживая ярость, произнесла я.

Но старший следователь ответил с издевкой:

– Надежда – вот то немногое, что дано женщине от природы.

– Я религиозна, – холодно сообщила.

Криво ухмыльнувшись, лорд Давернетти приподнял шляпу, в знак уважения и произнес:

– Как вам будет угодно, мисс Ваерти. Значит надежда – вот то немногое, чем вас одарил Господь.

Мне хотелось бы ответить колкостью, но внезапно я осознала, что лорд Давернетти выводит меня из себя намеренно. Более чем намеренно.

Нервно оглядевшись, поняла, что все присутствующие – пятеро полицейских в форме, двое в штатском и частично семейство Верг, жадно ловят каждое произнесенное нами слово. И… если на полицейских Давернетти явно было плевать, то вот семейство Верг – боюсь их вниманием так же умело манипулировали. Но я не намерена была это терпеть, как и потакать Давернетти.

– Миссис Макстон, – глядя на старшего следователя, произнесла я, – мне потребуется мой адвокат, пошлите мистера Илнера за мистером Эйвенером.

Старший следователь медленно прищурил глаза, явно сдерживая гнев.

Но я лишь вздернула подбородок выше, и отчеканила:

– Любой полицейский с минимальным магическим даром, раскрыл бы это преступление быстрее меня! Любой! Не говоря о вас, с вашими запредельными способностями восстанавливать ход и события на месте преступления. Вы управились бы менее чем за минуту, лорд Давернетти! Менее чем за минуту! Но вы потратили много часов и сил, на то чтобы отравлять мою жизнь, а в это время здесь, в коробке, погибал ребенок!

И лицо полицейского казалось окаменело.

– Мисс Ваерти, – лорд Гордан подошел ближе, – вам лучше уйти.

Оглянувшись на младшего следователя, отрицательно покачала головой, и тихо ответила:

– Мальчик пробыл в стазисе более двух суток… Боюсь доктору Эньо потребуется моя помощь.

На мои слова отреагировал не лорд Гордан, а лорд Давернетти – дракон молча развернулся и вышел. Где-то там, на площади, прогремел гром, а после кто-то заорал: «Дракон! Смотрите, дракон летит!».

– Счастливого пути, – прошипела я, прекрасно понимая, кто это улетел.

– От своей совести не улетишь, – многозначительно произнесла миссис Макстон.

* * *

Доктор Эньо прибыл вовремя и, увы, подтвердил мои худшие опасения – ребенок пребывал в той вариации стазиса, которую скорее можно было назвать глубокой фазой сна. Двое суток без воды, без еды…

Густав и лорд Гордан перенесли коробку в швейную мастерскую, и уже с помощью доктора с крайней осторожностью переложили ребенка на стол, застеленный Анн и Тиали теплым одеялом. Снять ночную сорочку с мальчика пришлось магически – мы с доктором очень опасались причинить вред скрюченному детскому тельцу. А после, началось самое трудное – восстановление кровотока ко всем органам, тканям и конечностям, и это пришлось делать мне, доктор взял на себя неимоверно сложную работу – занялся мозгом мальчика.

Я же, за все время, позволила себе только один вопрос:

– Ментальная магия?

– Да, – дрожа от перенапряжения, и все так же держа голову ребенка обеими ладонями, ответил мистер Эньо. – Леди Беллатрикс Арнел, ее аура.

От восклицания «Зачем?!» я удержалась, боялась отвлечь доктора от производимой операции.

Свою часть восстановления мальчика я завершила быстрее врача, у меня и задача была проще, после отошла, попросив у Анн ведро теплой воды и несколько полотенец. Девушка была куда более живой и быстрой, нежели Тиалей, которая застыла словно в прострации, с ужасом наблюдая за случившимся, и почти не реагируя на обращения к ней. Что ж, возможно шок, а возможно…

– Миссис Макстон, – прошептала я, подошедшей ко мне домоправительнице, – попросите доктора Эньо, когда это все закончится, обратить внимание на Тиалей Верг, меня несколько напрягает ее состояние.

– И напрасно, – прошептала в ответ экономка, – девица в полном порядке, просто немного… в положении.

– В каком? – не понимающе переспросила я.

Мы с миссис Макстон стояли в сумраке, в пяти шагах от ярко освещенного стола, на котором лежал недвижимо ребенок, а во главе стола стоял доктор Эньо, все так же не открывая глаз, что указывало лишь на одно – дело плохо. Это понимали, кажется, все, а потому на наше с миссис Макстон перешептывание никто не обратил внимания.

– В деликатном, мисс Ваерти, – едва слышно выдохнула моя домоправительница, – в весьма деликатном.

И тут Анн принесла ведро. С помощью миссис Макстон, мы мочили полотенца в теплой воде, и последовательно укрывали ребенка. Это была завершающая часть моих полномочий, и, к моему огромному счастью, доктор Эньо закончил одновременно с нами – мальчик закашлялся, содрогнулся, его вырвало, следом послышался рев, и новый приступ рвоты, но…

– Отлично! – несмотря на ужас семейства Верг, потрясенно взирающего на извергающего зеленую желчь ребенка, доктор Эньо светился радостью и удовлетворением от проделанной работы. – Просто отлично! А, миссис Макстон, не подадите ли вы мне чашечку вашего чудесного чая?

И он, закатывая рукава и озаряя нас всех счастливой улыбкой, покинул швейную.

– А… – начала было Анн.

Тиалей выбежала вслед за доктором, и ее стошнило где-то в доме, а я, осталась стоять под потрясенно-вопросительными взглядами оставшихся представителей семейства Верг, которые перестав взирать на ребенка, воззрились на меня.