Читать книгу - "Люфт. Талая вода - Хелен Тодд"

Сзади послышались чьи-то скрипящие на снегу шаги. Ани закрыла глаза, в надежде, что Роб разнес свои заказы и пришел на место встречи.

– Не делайте выводы, основанные лишь на ваших догадках или желаниях.

Мягкий, но уверенный голос прозвучал словно последняя надежда, осветившая темную от холода и переживаний ночь.

– Я бы на вашем месте не разбрасывался словами. Вы не патрульный – простой прохожий. – Роберт строго и холодно взглянул на офицера.

– Вижу, много знаешь, а оставил девушку одну, понимая, что происходит в городе. Неосмотрительно. – Мужчина напрягся. – Как знать, окончание войны еще ничего не значит. Это только затишье. Как говорится, перед бурей.

– Мы не переходили на «ты». Ани, пойдем. – Он небрежно взял ее под руку, показывая, что разговор окончен.

– То, что я не патрульный, не значит, что не имею полномочий. – Офицер смерил Роберта презрительным взглядом, проводя рукой по волосам. – Ты небось даже не служил.

– Я латал таких, как вы, напыщенных самодуров. – Он остановился, сжав губы. – Хорошего вечера.

Мужчина побледнел и сделал шаг назад, пропуская их. Он еще несколько минут наблюдал, как две фигуры скрывались за белой пеленой. Его брови были нахмурены, уставший и опечаленный взгляд понемногу угасал. Жалел? Как знать…

– Неприятности следуют за тобой по пятам, – Роберт говорил сдержанно, но по-прежнему зло.

– Извини, – голос охрип и сел.

Наступила тишина, которую нарушал скрип снега и воющий ветер. Узкие одноэтажные дома, стоящие на расстоянии друг от друга, напоминали Ани о ее родном городке. Нордлесс остался в ее сердце черной, бесконечной дырой отчаяния.

– Просто молчи. Я собрала все вещи в рюкзак. Мы ходили с ним когда-то в поход. В горы… Мистер Дэрнс любил горы. – Ани крепко сжимала горячую кружку, прислонившись к машине. – Ночью здесь кто-то ходил. Они что-то говорили… На таком смешном и незнакомом языке. Мне казалось, что это сон.

– Тогда радуйся, что проснулась. – Роберт бегло осмотрел гараж. – Мы возьмем несколько инструментов. Мой портфель выбросим, я переложу вещи в рюкзак. Этого хватит, на пару недель точно хватит.

– Ты знаешь, куда идти?

– В Тальвиль.

– Думаешь, там будет лучше? – Ани нахмурилась.

В тот вечер она покинула полуразрушенный после обстрела дом родственников. Навсегда, так, чтобы никогда не увидеть застывшие глаза брата и семейной четы Дэрнс – ее дяди и тетушки. Но лучше не стало – прошлое раз за разом возвращалось к ней кошмарами. Темными ночами она вновь слышала выстрелы. Тихие удары гильз о каменную брусчатку. Крики. И тишину. Давящую, невыносимую, не предвещающую ничего. В ней невозможно было не утонуть, не захлебнуться болью, слыша собственное испуганное сердцебиение.

В Тальвиле, как считала Аннетт, им повезло: работать в пекарне первое время было трудно, но зато она впервые чувствовала себя на своем месте, словно так должно было быть.

Время за работой летело незаметно. Каждый вечер они помогали с выпечкой, утром раскладывали товар на витрины. Молли всегда стояла у прилавка, а Роберта иногда отправляли доставить заказы на дом. Пару раз Ани помогала на кухне готовить обед. Хлопоты давали возможность отвлечься. Ароматная выпечка, которой, казалось, пропахла даже кожа, создавала ощущение уюта. И неважно, что на самом деле было за этими стенами: холодно или жарко, темно или светло. Пекарня Лоуренцов была одной из самых востребованных в этой части города. Большая часть района Уоллиш скупала у них хлеб. Обеспеченные семьи и одна школа заказывали его заранее.

В одну из ночей Роберту не спалось. Он проснулся с чувством тревоги. Оно обволакивало его мысли, впивалось своими щупальцами в сознание, пыталось его одурманить, вызвать воспоминания. Прошлое никогда не стирается. Старые раны всегда дают о себе знать в минуты слабости, и именно сейчас Роберт с трудом совладал с собой.

Из крохотного окна сочился лунный свет. Он, как всегда, зловещими пятнами наполнял чердак. Ани спала беспокойно. Ее волосы закрывали лицо, мешая дышать свободно. Она крепко сжимала край одеяла. Щеки залились румянцем, а губы приобрели кровавый оттенок. Роберт осторожно подошел ближе и приложил руку к ее лбу. Горячий. У нее до сих пор температура. Но ничего, скоро выплатят аванс, и можно будет сходить в аптеку. Роберт осторожно убрал волосы с ее лица, коснулся плеча, а затем накрыл своим одеялом. В детстве его всегда укутывали, когда он болел. Потом становилось немного легче.

Но наутро Аннетт не смогла встать с кровати. Ее лицо стало совсем бледным. Появились темные круги, карие глаза перестали блестеть. Она таяла, словно восковая свеча.

– И чего она молчала. – Молли раздраженно хмурилась, вчитываясь в корявый почерк врача. – Зачем было так долго тянуть? Столько хлопот, столько хлопот… Мистер Тэсс прописал лекарства, Коул сегодня отвозит большой заказ в другой конец города, сможет за ними заехать. Я приготовлю бульон, но не знаю, поможет ли… Больше горячего… Сегодня магазин закроется раньше, завтра выходной – в понедельник мы ничего не продаем. Так что пусть не волнуется из-за того, что пока не может помочь. Сейчас ей важен отдых.

– Да, конечно, – Роберт согласно кивнул.

– А через неделю я отправлюсь в город, – Молли смущалась. – Ани говорила, что умеет шить. Было бы неплохо купить ткани для новой одежды. А то ваши вещи… стоило бы заменить.

– Да, хорошо. – Роберт был благодарен Молли за поддержку. – Спасибо за помощь с врачом.

– Бери аванс, лекарства я оплачу, ткани тоже…

И Молли поспешила назад к прилавку. Обед кончился, нужно было вернуться к работе.

За время, что Роберт провел в пекарне, он мало говорил с ее хозяевами. Коул был молчалив, часто уходил по делам. Но когда был с ними на кухне, Молли менялась: из разговорчивой, веселой она превращалась в замкнутую и задумчивую девушку. Между отцом и дочерью будто вырастала невидимая ледяная стена, которая таяла настолько медленно, что никто из них не мог к этому привыкнуть.

Мол часто допускала ошибки в подсчетах, записывая что-то совершенно не относящееся к работе. Местами, когда Коул просил ее предоставить списки, она вздрагивала, словно могло что-то произойти, но тут же расслаблялась. От Аннетт, которая часто общалась с Мол, он узнал, что Молли жила с Коулом всего полгода. После гибели матери ей пришлось переехать жить в пекарню, до этого она была здесь только в гостях.

Роберт часто задумывался над словами Аннетт о «паспортных данных». Ведь действительно ни имя человека, ни его фамилия не могут рассказать о его душе. Но стоит ли знать больше?

К вечеру Коул привез лекарства. Роберт размешал порошок в теплой воде и вместе с бульоном поднялся наверх. Ани с трудом села на кровати. Ее губы тронула легкая улыбка.