Читать книгу - "Зачарованная Эви - Гейл Карсон Ливайн"

Я забилась туда. Рука болела все сильнее и сильнее.

* * *

Домой я добралась только спустя несколько часов: ведь приходилось красться по проулкам, а через широкие улицы перебегать, чтобы не попасться на глаза ночной страже. Часы на башне мэрии пробили полночь, когда я поднялась по ступенькам к нашей двери. Начался мой второй день в обличье огра. Остался шестьдесят один.

Мама и Чижик сидели за моим столом. При виде мамы – собственной мамы! – у меня разыгрался аппетит.

Мама вскочила так быстро, что опрокинула табурет.

– Ой! – Она поставила табурет и натянуто улыбнулась мне. – Не так уж и ужасно, Эви. Просто ты стала крупнее.

Врать она вообще не умела. Я натянуто улыбнулась в ответ – с учетом клыков получилось, наверное, просто жутко, – но ощутила, к огромной чести мамы, только жалость и грусть, а не страх…

Но тут мама увидела мою рану.

– У тебя кровь!

– Эви! – закричал Чижик.

– Я и похуже лечила.

Только вот я не знала, как быть, если раненый не человек.

Под пристальными взглядами мамы и Чижика я смешала те же ингредиенты из шкафчика с лекарствами, что и для Аидиу, в том числе капельку пурпурины. В нос ударило запахом камфары. А когда я была человеком, я едва замечала этот запах.

Мама сложила руки на коленях и опустила взгляд. Теперь, когда у меня появились новые способности, я ощущала, как она сосредоточенна. По-моему, она придумывала разные выходы из положения, как будто я была просительница и обратилась к ней с необычным делом.

– Эви, – произнесла она. – Может быть, ты все-таки примешь предложение Чижика, но поставишь условие, что помолвка должна быть долгой? Всякое может случиться, пока вы не поженитесь.

– А вдруг фея подслушает? – Чижик вскочил, и его табурет тоже грохнулся на пол.

– Хорошо, – проговорила мама. – Тогда скажи, что передумал жениться на Эви.

Чижик закивал:

– Эви, я пере…

– Погодите! А если Люсинда услышит? Мало ли что она сделает с Чижиком! – Я не представляла себе, подслушивает она нас или нет. – В кого угодно его превратит! – (В кого-то хуже, чем огр?) – Или еще что-нибудь ужасное с ним сделает. И меня накажет за то, что пыталась оттянуть свадьбу и обмануть ее.

Никто не проронил ни слова.

– Я хочу есть! – вырвалось у меня.

Чижик подскочил:

– Мы жаркое почти не тронули.

– Нет! – Я не желала, чтобы мясо отдавало овощами. Бросилась в заднюю дверь, за огород, где растила травы – от аромата пряностей меня теперь мутило, – и в сарайчик, где хранились драгоценные полтуши говядины. Я так проголодалась, что даже не стала тащить мясо в кухню, чтобы разделать, а просто сдернула его с крюка и вонзила зубы в ляжку…

И, жуя, подняла голову и увидела на пороге маму: в одной руке она держала свечу, а другую стиснула в кулак и прижала ко рту, и по щекам у нее текли слезы.

Я очень любила маму, несмотря на то что и она пробуждала у меня аппетит. У нее были глубокие морщинки от улыбок у рта и такие же глубокие морщинки от удивления между бровями. И круглый подбородок. И карие глаза с синими искорками.

Тут и у меня хлынули слезы. Мне невыносимо было смотреть, как она смотрит на меня, так что я закрыла глаза и продолжала есть – скорее из необходимости, чем ради вкуса. Когда спустя несколько минут я отважилась взглянуть на нее, она уже ушла. Я сожрала целых полтуши – только кости остались. Наконец-то сытая, усталая, я свернулась на соломе.