Читать книгу - "Марья-Царевна - Наталья Жильцова"

— Проводите Марью, царевна отдыхать изволит! — приказала она. — Да со всем почетом и уважением Коль узнаю, что гостья недовольна чем, самолично скажу отцу отправить вас в ее мир. Будете там где-нибудь во дворах стоять, безмолвные и недвижимые, на потеху детишкам.

Снеговики, клянусь, даже выше стали. Подтянулись, будто выполняя команду «смирно», и всем своим видом дали знать, что уж они-то, не извольте сомневаться, все выполнят по высшему разряду.

— Тебе, кстати, ничего в Нью-Йорке не надобно? — провожая до выхода, спросила Снегурочка. — А то могу гостинцев принести.

— Нет, спасибо. — Я отрицательно качнула головой. — Отдохни там получше. Потом про Бродвей расскажешь.

— Обязательно. — Она в который уже раз мечтательно улыбнулась. Но потом вдруг, словно вспомнив что-то, посерьезнела и посмотрела на меня совсем другим, цепким и неожиданно льдистым взглядом. — Ты, Марья, одно запомни: дворец наш находится в самом центре северных земель и тайной тропой сюда не дойти. Только лететь надо с помощью батюшки моего. Понимаю, срок здесь тебе предстоит долгий провести, но это все ж лучше, чем попытаться сквозь защиту дворца пробиться и замерзнуть в снегах. Ты хоть и бессмертная, но вряд ли захочешь те же лет пятьдесят, а то и дольше, лежать морозным ледяным кубиком, пока тебя найдут. Искать-то придется долго — на тебе вьюга батюшкина Она ото всех чародейских глаз тебя скрывает. И снять ее отец, только находясь рядом, может. В общем, не соверши глупости от безрассудства.

— Не совершу, — заверила я и вышла из Снегурочкиных покоев.

Между прочим, обещание дала совершенно искренне: тайную тропу я и впрямь открывать не собиралась. То, что я хотела сделать, было намного безрассуднее.

Путь до моих апартаментов на ближайшие полвека оказался недолгим. Снеговики остановились у двери сразу за вторым поворотом коридора. Видимо, Карачун и впрямь решил поспособствовать нашему со Снегурочкой частому общению.

Впрочем, как она и утверждала, выделенные мне комнаты оказались весьма комфортными и просторными. В большой гостиной обнаружился камин, в котором весело трещали дрова. Приглядевшись, я увидела, что дерево не сгорает в пламени, но тепло все равно ощущалось кожей. Странно, но лед при этом не таял.

Еще один камин находился в спальне с большой мягкой кроватью, а третий, небольшой, в комнате, которая являлась одновременно кабинетом и библиотекой.

Кроме этого, разумеется, не обошлось и без отдельной купально-туалетной комнаты. Там, прямо в ледяном полу, хоть и укрытом медвежьими шкурами, была настоящая полынья. С горячей водой и мраморной лесенкой, помогавшей спуску.

Снеговики терпеливо ждали у порога, пока я пройдусь по всем комнатам.

— А как в этом санатории с едой дела обстоят? — уточнила я.

Один из них тут же быстренько подкатился к небольшому шкафчику, распахнул дверцы и указал на аккуратно сложенную скатерть.

— Самобранка? — Я понятливо кивнула. — Полноценная, или снова один лоскуток в ткань вплели?

Снеговик всем своим видом дал понять, что ему сие неведомо.

— Ладно, можете идти. Хочу остаться одна. Устала.

И я изо всех сил зевнула. Демонстративно и со звуком.

Снеговики, словно по команде, одновременно развернулись и выкатились из гостиной, аккуратно притворив за собой дверь.

Я тут же сорвалась с места, подскочила к порогу, приложила ухо к двери и прислушалась. Тишина. Вот и отличненько! Пора приниматься за дело.

Конечно, никто меня не торопил, и можно было бы переночевать здесь. Но усталой я себя не чувствовала, напротив, адреналин и выпитое вино требовали действия.

Единственное, о чем задумалась, — не взять ли с собой самобранку, но после недолгих сомнений все же не стала. Артефакт все-таки, и весьма сильный. Меня-то заклинание невидимости скрывает, а вот его Карачун, возможно, почует. Лучше не рисковать.

Я отправилась в спальню, села на кровать и несколько минут просто смотрела на несгорающие поленья в камине, изо всех сил стараясь успокоиться. То, что мне предстояло сделать, требовало полного сосредоточения на задуманном, ведь шансы на успех были малы. И это только шансы на успех первого шага. Шаг второй вызывал во мне легкий озноб от страха. Но иного пути я не видела. Оставаться в гостях Деда Мороза на ближайшие полвека в мои планы не входило совершенно.

Наконец, решившись, я легла, закрыла глаза и глубоко вздохнула, очищая голову от посторонних мыслей. Получилось не сразу, но через некоторое время мне удалось отогнать от себя Белогоров, бабушек и Карачунов со снеговиками.

Сознание стало погружаться в легкую дрему — то самое состояние, когда ты понимаешь, что вроде как спишь, а с другой стороны, еще можешь контролировать сон. Обычно так бывает утром, когда будильник звонит первый раз и ты, отключая его, с некоторым облегчением понимаешь, что есть еще минут десять — пятнадцать перед вторым звонком, когда вставать уже точно надо.

И вот в этом состоянии полуяви-полусна я изо всех сил мысленно потянулась к легендарной Медной горе, которую никогда не видела, а лишь смутно представляла по рассказам Белогора да прочитанным в детстве сказам Бажова. Я отдавала себе отчет, что в реальности она может выглядеть совершенно иначе, но сейчас это не имело значения. Главное — ощутить.

Видение возникло неожиданно. Только что перед закрытыми глазами плавали какие-то пятна, и вдруг я словно оказалась в нескольких километрах от горного кряжа. А чуть в отдалении от него возвышалась гора. Заходящее солнце так сильно отражалось от снега, покрывавшего ее вершину, что она действительно выглядела медной.

Возникшую откуда-то мысль, что Уральские горы не могут быть такими высокими, я отмела как лишнюю и вредную. Вместо этого рывком приблизилась к горе и заставила свой разум погрузиться прямо в нее. В нее и вниз. Мне нужен был Источник. И я с усилием двигалась в толще горы, словно этакий астральный крот.

Кольцо на пальце заметно потеплело. Это я ощутила даже сквозь тягуче-медленное продирание сквозь гору. Вниз, еще ниже!

Перед внутренним взором мелькали рудные жилы, переходы и штольни. А потом я ощутила столь сильное сопротивление, что чуть было не остановилась там и не открыла глаза здесь. Однако минута слабости прошла, и я, сделав последний рывок, стоивший мне прокушенной губы, очутилась в огромном темном зале, к созданию которого люди совершенно точно были непричастны. Зал был столь велик, что я ощутила себя не более чем муравьем Мелкой букашкой.

Смутная угроза, висевшая в воздухе, теперь давила на меня буквально с физической силой. Но сам зал был пуст. Лишь в центре, прямо из вырубленного в полу колодца вверх било знакомое бледное пламя. Мертвый огонь, который своей мощью заставлял пульсировать пространство вокруг меня. И который бросил в лицо взвихрившийся сполох, когда я посмела «подойти» поближе.

Бух! Я открыла глаза. Перед ними плавали яркие пятна, а прокушенная губа нещадно саднила. Меня всю трясло, а дыхание было свистящим и сиплым, поэтому подниматься с кровати я не спешила.