Читать книгу - "Наследница журавля - Джоан Хэлифакс"

– Моего разведчика?

– Да. Он прискакал на мою коронацию и сказал, что пророки на стороне кендийцев.

И он говорил правду. Пророки действительно оказались на стороне кендийцев – но не по своей воле, а потому что были их рабами.

– Где он сейчас?

Хэсина не ответила.

Санцзинь пришпорил коня и преградил ей дорогу. Только сейчас она заметила сколы и трещины на его доспехах.

– Где он, Шина?

Она покраснела и опустила глаза.

– Он умер, Цзинь. Мне так жаль. Мы не смогли его спасти.

– Все мои разведчики живы, и я знаю о местонахождении каждого. – Хэсина вскинула глаза на брата, но он не дал ей ни секунды, чтобы она могла обдумать его слова. – Благие кости Шестого! Ты не задумывалась, как человек в таком состоянии мог добраться до столицы?

– Я… – Хэсина об этом не задумывалась. То, что произошло, слишком шокировало ее. Вызвало слишком много эмоций.

– Его должны были остановить стражи, – безжалостно продолжил Санцзинь. – То, что они этого не сделали, должно было стать для тебя первым тревожным сигналом. Ты должна была тут же объявить расследование закрытым.

Санцзиню было легко это говорить. Он провел большую часть жизни на поле боя, где правят мечи, а не законы и ритуалы.

– И оставить вопрос о смерти отца без ответа?

Что бы она тогда смогла сказать своему народу? «Я беру свои слова назад! Забудьте все, что я говорила о преждевременной гибели короля!»

– Кто подтолкнул тебя к этому решению? – спросил Санцзинь. – Твой слуга?

Она могла бы сказать, что Цайянь знал, что уклоняться от неизбежного – невыигрышная тактика. Но Санцзиню было этого не понять, поэтому Хэсина не стала вдаваться в объяснения.

Не услышав ответа, ее брат выругался.

– Ты не слушаешь меня, но слушаешь его. Я предупреждал тебя с самого начала, но ты…

– Да, я совершила ошибку! – огрызнулась она. – Как будто ты сам безгрешен! Уже забыл о том, что произошло на пруду?

И, не взглянув на Санцзиня, она пришпорила коня и поскакала вперед.

Весь вечер они держались порознь. Хэсина попыталась сосредоточиться на делах. Куда перенаправить воинов, которые вернутся с приграничных территорий? Как изменить закон о налогах на соль, чтобы он отразил нормализацию торговли? Но это было все равно что накладывать на рану тонкую повязку. Ее мысли, словно кровь, просачивались сквозь административные вопросы и возвращались к Санцзиню. Она не знала, что мучило ее сильнее: то, что они пробуждали друг в друге все самое плохое, или то, что это происходило не всегда.

Когда они остановились на ночлег и разбили лагерь в бамбуковой роще на месте слияния двух рек, Хэсина отбросила гордость и пошла к палатке Санцзиня. Ей оставалось сделать всего два шага, когда она услышала голос брата:

– Я могу все объяснить.

– Да, – ответил ему кто-то. Судя по голосу, это была Мэй. – Не сомневаюсь, что можешь. Но это не меняет того, что ты совершил. Ты выпустил эту стрелу.

– А что мне было делать? Дать моим людям схватить ее? Привезти ее во дворец, где ее тут же предали бы смерти от тысячи порезов?

– Тогда еще никто не видел, горит ли ее кровь.

– Это было уже неважно. Она подписала себе смертный приговор, когда заставила пески шевелиться. Ты не сражалась на фронте, Мэй. Не видела того, что видели мои люди. Теперь они могут с расстояния в один ли понять, замешан ли в происходящем пророк.

Наступила тишина.

Ее нарушила Мэй.

– Кажется, теперь я вижу, почему ты приказал мне остаться в столице. Ты сказал, что делаешь это ради сестры, и я поверила тебе. Но еще ты хотел скрыть от меня эту сторону своей личности.

– Что? Нет! – ответил Санцзинь серьезным, честным голосом. Пожалуй, его голос звучал даже слишком честно, как в тот раз, когда он утверждал, что не подкладывал под подушку Цайяню дохлых головастиков. – Мэй…

Внезапно брезентовые створки, закрывающие вход в палатку, раздвинулись, и Мэй выскользнула наружу, словно привидение.

Хэсина моргнула и попыталась собраться с мыслями. Она была здесь не для того, чтобы подслушивать. Она решительно зашла в палатку и едва не столкнулась с Санцзинем, который, кажется, собирался последовать за Мэй, но при виде Хэсины замер, а потом намеренно развернулся и шагнул в другую сторону.

Она положила руку брату на плечо, и в ее ране – которая благодаря рюцюню Лилиан оказалась на удивление неглубокой – запульсировала боль.

– Цзинь…

Чем сильнее он пытался скрыть свои чувства, тем больше ощетинивался. Хэсина едва ли не ощущала на его коже острые иглы замешательства и вины. Она опустила руку.

– Ты переживаешь из-за пророчицы, да?

– Даже если и так, что с того?

– Я…

Что она хотела сказать?

Правду. Скажи ему правду.

Но какую правду?

В конце концов она произнесла то, в чем в последнее время ей было труднее всего признаться.

– На твоем месте я сделала бы то же самое.

Она бы убила пророчицу, чтобы спасти его.

– Я знаю, – проговорил Санцзинь, и Хэсина расслабилась. Но тут он повернулся к ней, и она увидела, что в его черных глазах горит огонь. – Ты такая же, как и все остальные.

– Все остальные?

– Зачем ты пришла?

Хэсина не помнила. Она знала, что у нее была какая-то цель. Она подготовила аргументы, доводы и предложения, но все они разлетелись, натолкнувшись на привычную стену непонимания.

– Я… Я просто хотела поблагодарить тебя. За то, что ты пришел. За то, что помог. – В ее голосе зазвучала нежность. – Я рада, что мы можем работать вместе.

– Всегда пожалуйста. Зови меня, когда тебе в следующий раз понадобится убить парочку беспомощных рабов, а я брошу все и прибегу, как сделал это сегодня.

Его слова будто окатили Хэсину холодной водой. Когда он решительно прошел мимо нее, она не схватила его за руку и не приказала ему остаться. Ее губы распахнулись вместе с брезентовыми створками палатки. Санцзинь ушел, и ей показалось, что из ее легких выкачали весь воздух.

Хэсина слишком устала, чтобы злиться. Она напомнила себе, что подобное происходило с ними всегда. Они разбивали себя на осколки, а потом вонзали их в щели, которые находили в броне друг у друга.

Она чувствовала, что не готова вернуться в мир, который ожидал ее снаружи, поэтому ненадолго задержалась в палатке. Когда она наконец вышла, полная луна светила высоко в небе – точно так же, как и накануне. Но все остальное изменилось. В этот вечер никто не рассказывал легенд. Солдаты Санцзиня, присоединившиеся к стражам Хэсины, шепотом говорили о пророках, которые могли до смерти состарить маленького ребенка или в мгновение ока превратить живую корову в парное мясо.