Читать книгу - "Тень огня - Николай Степанов"

– Человек, между прочим, ест для того, чтобы жить, а не живет для того, чтобы есть, – с сарказмом ответил студент.

– Что ты этим хочешь сказать, Каланча?!

– Гога, тебя долго ждать? – Голос Руены прервал словесную дуэль заклятых друзей. Скальнов махнул рукой и поспешил к своей волшебнице.

К тому времени, когда лошадь студента окончательно успокоилась, практически все путешественники вошли в дом.

– Вот и хорошо, Малыш! – Марицкий погладил коня по морде. – Ты не волнуйся, я скоро вернусь.

Он направился было в харчевню, но вдруг услышал отрывистое всхлипывание.

«Что за чертовщина?» – Оглянувшись, парень увидел совсем юную девушку в голубом сарафане. Она вышла из-за стены соседнего дома и села на лавочку. Глаза девчушки были полны слез.

– Я могу чем-нибудь помочь? – Эдуард присел рядом.

– Не знаю… – Большие черные ресницы взметнулись вверх.

– Расскажи, мы вместе и узнаем.

– Здесь не могу.

– Почему?

– Боюсь.

– Давай отойдем туда, где тебе не будет страшно, – предложил студент.

– Я живу тут рядом. Проводишь? – Девушка с надеждой посмотрела на «эльфа».

«Надо бы своих предупредить, – промелькнула на мгновение мысль, но девица уже тянула его за руку. – А, ладно! Если это действительно рядом, я успею. Подумаешь, останусь без обеда, зато помогу такой красавице. А то – „ненадежный“! Может, я и ненадежный, но единственный, кто не прошел мимо чужой беды». Последняя мысль существенно возвысила Марицкого в собственных глазах, и он последовал за голубым сарафаном.

– Тебя как зовут?

– Крила, – ответила девушка. Постепенно она перестала всхлипывать.

– А меня Эдуард.

– Спасибо, Эдуард, что вызвались мне помочь.

– Пока еще не за что, – ответил благородный герой. Прошагав минут пять в полном молчании, он не выдержал: – Крила, ты же говорила, что живешь рядом, а мы уже вышли на край деревни.

– Вот мой дом, – указала проводница. – Милости просим.

Она поклонилась, отворив двери в ветхую хибару.

«Вообще-то у нас принято вперед пропускать даму. Ну да ладно, „если женщина просит“, – вспомнил он отрывок из старой песни, – зайду».

Сейчас девушка выглядела несколько иначе. Взгляд вместо растерянного стал каким-то напряженным, а от слез не осталось и следа.

«Своеобразный способ приглашать в гости приглянувшихся кавалеров», – пожал плечами студент. Он снова приписал странности поведения очаровательной девицы на счет своей неотразимости.

– Извини, – услышал кавалер сзади. После чего получил резкий толчок в спину. Дверь захлопнулась, но сама красавица в дом так и не вошла.

– Ну привет! – раздался из темноты хриплый голос. В избе неотразимого мужчину поджидал неприятный сюрприз. – Вот ты нам и попался.

«Зря я не пропустил Крилу вперед. Иногда правила хорошего тона могут спасти жизнь, – заметив рундайца, с сожалением подумал Марицкий. – Вляпался, как последний лопух. Еще и лук умудрился оставить на лошади».

– Здравствуйте, – неуверенно ответил Эдуард.

– Ты избранный? – пробасил второй, более молодой рундаец, который нелюбезно помог войти гостю.

– Кем? – заволновался «эльф», предположив, что его поймали для принесения в жертву.

– Хватит чепуху молоть! Или ты сейчас же ясно отвечаешь на наши вопросы, или становишься бесполезным хламом. А от хлама мы быстро избавляемся.

Чтобы показать, что он не шутит, незнакомец одновременно метнул три клинка, которые вошли в деревянную стену над головой студента.

– Не кипятись, Ренгид, – первый рундаец подошел к полуживому Эдуарду и неторопливо, один за другим вытащил ножи из дерева. – Вполне возможно, паренек и сам ничего не знает.

– Конечно, не знаю, – заикаясь на каждой букве, вымолвил «паренек».

– Тебя как зовут?

– Эдуард.

– Эдуард? – словно пробуя его имя на вкус, протяжно произнес старший. – Странно. Почему тогда ты не владеешь магией?

– Не знаю.

– Не знаешь – и не надо, – без эмоций произнес убийца, возвращая клинки подельнику. – Как трюк с лошадью?

– Замечательно, – восторженно ответил Ренгид. – Никогда не думал, что высохший плод росянки на такое способен. Его конь, – рундаец кивнул на пленника, – чуть не сшиб хозяина, а потом минут пять не мог прийти в себя.

– А ты сомневался.

«Вот гады, и это они подстроили!» – со злостью подумал Марицкий.

– Шагрид, – снова заговорил второй злодей, заметив ожесточенный взгляд «эльфа», – по-моему, от сосунка толку, что меда с трутня. Давай с ним кончать.

– Зачем торопиться? Этот юноша нам еще пригодится. Правильно я говорю? – обратился Шагрид к студенту.

– Я все сделаю, что прикажете, – поспешил заверить тот.

– Вот видишь! Сейчас он напишет небольшое послание своим друзьям. А ты пока можешь отпустить брата этой дурехи, – распорядился старший.

– Зачем? Чтобы она позвала людей?

– Дурак ты, Ренгид! Пока у нас остаются ее родители и сестра, девчонка будет делать все, что мы прикажем. А вот если сейчас не выпустим пацана, как обещали, она действительно позовет народ.

– Так давай перебьем сразу всех. Чего зря рисковать?

– Ты обещал вернуть девице брата, – напомнил Шагрид.

– Я не уточнял, что живым.

– Хорошо, а записку в харчевню ты сам отнесешь? Остынь. Сейчас выпустим мальчишку и пообещаем ей не трогать остальных. А потом посмотрим… Если что-то пойдет не так, ее услуги еще могут понадобиться.

– Сложно все у тебя, Шагрид. Действовать нужно проще.

– Ты давно в легионе?

– Третий год, – гордо пробасил Ренгид.

– А я – двадцатый. И, поверь, знаю, что делаю.

Менее опытный рундаец прикусил язык. Ему было хорошо известно, что мало кому удавалось прослужить в легионе более пятнадцати лет, а тем более на оперативной работе. Как правило, девяносто процентов гибли в первые пять лет. Через десять большинство из тех, кто сумел выжить, уходили на заслуженный отдых, устраиваясь личными телохранителями к высокопоставленным чиновникам. А тем единицам, кто продержался более пятнадцати годков, предлагали высокие должности в охранных структурах при дворе его величества. Шагрид являлся исключением из всех правил. Он не ушел на пенсию, отказался от спокойной жизни и продолжал выполнять самые важные поручения высшего руководства легиона.

Ренгид отправился освобождать юного пленника, а Марицкого усадили за стол, вручив перо и бумагу.