Читать книгу - "Выродок из рода Ривас - Св Ск Са"

Поразмыслив, я решил не откладывать дело в «долгий ящик» и разыскал Марию на кухне. Описав ситуацию Александры Марии, и я заметил, что та заволновалась:

– Серж, ты точно ничего ей не обещал?

– Точно, в чём дело? Почему она попросту не откажет Дуйсбургу?

– Значит, она не всё тебе рассказала. Наверняка есть какое-то обязательство, вынуждающее Швацвалена принять подобное предложение.

– И что мне делать с Александрой?

– Как что?! Естественно, принять её в качестве вассала рода!

– Но она мне по сути ничего не предлагала.

– Она же попросилась под твоё покровительство?

– Ну да.

– Это можно рассматривать как прошение о личном вассалитете. Она сказала тебе, что её не сделают наследницей, следовательно, препятствий со стороны её рода не будет. Ты утверждаешь, что её магия уже сейчас где-то полтора арка (так, названию единицы она не удивилась, следовательно, на Земле принято именно такое название – очевидно, память от общения с домовыми) – поверь, это очень много. Например, у меня даже после первой инициации было меньше двух (первая инициация усиливает магию где-то от двух до десяти раз). И потом, если она откажется – ты просто отойдёшь в сторону.

Я глубоко задумался. Конечно же получить Александру в качестве вассала было очень заманчиво, но не верилось, что всё настолько просто. Прежде всего потому, что мы оба ещё несовершеннолетние.

– Я понимаю и глубоко ценю то, что ты заботишься об увеличении сил рода Ривас, Мария, но, может быть, есть ещё какие-нибудь возможности помочь Александре?

– Но почему?

– Прежде всего потому, что я не хочу встречаться с её родителями, которые явно должны подтвердить этот вассалитет.

– Ой! – Мария даже вскочила и прижала ладони ко рту. – Я и не подумала.

…Почему-то я в этом и не сомневался.

– Нет, Мария, мы пойдём другим путём…

* * *

Дуэль проходила в гимнастическом зале, на специальном фехтовальном помосте. Длина помоста – двенадцать метров, ширина – три. Ради такого случая помост застелили зелёным сукном. Присутствовали все находящиеся в данный момент в замке. Дуэль ведётся до трёх уколов, считаемых судьёй. После укола противники расходятся. Схождение противников для укола называется схваткой. В случае обоюдного укола засчитывается тот, который пришёлся в более жизненно важные органы. В том случае, если противника удаётся вытолкнуть с помоста, это приравнивается к уколу.

Первую схватку я выиграл практически без борьбы. Дуйсбург не ожидал от меня того обманного удара, который мне показала София. Две следующие схватки выиграл Дуйсбург. За одну мне было особенно обидно: я был уверен, что первым коснулся Дуйсбурга, но судья определил обоюдный укол, а его оружие было лучше нацелено. (Мне показалось, что София после этого решения судьи показала ему исподтишка кулак.) Это меня разозлило, и я поступил несколько опрометчиво, за что себя потом корил. Вместо того чтобы сразу выложить свой козырь, я пошёл ва-банк, сделав вид, что хочу вступить с противником в чисто силовое противостояние. Однако, как только Дуйсбург, обрадовавшись, усилил нажим, чтобы попросту выкинуть меня с помоста, я, изготовившись именно к такому развитию событий, отпрыгнул от него спиной вперёд и в падении нанёс укол, одержав победу в схватке.

Итак, счёт два-два, Дуйсбург разозлён. Как у него ещё дым из ноздрей не валит, у бедняги, значит пришла пора использовать «домашнюю заготовку». Я встал по стойке «смирно» и вытянул руки над головой. После этого повернул рапиру параллельно полу и взялся невооружённой рукой за середину клинка. Это был общепринятый сигнал к прекращению поединка. Опустив руки и расслабившись, я слегка поклонился и сказал:

– Дамы, господа, рефери, высокородный противник. Я приношу свои извинения за то, что по состоянию здоровья не могу продолжать поединок. Признаю своё поражение.

Зрители заволновались, а Дуйсбург мгновенно покраснел от гнева. Я говорил, что он был разозлён? Неправда, разозлён он стал только сейчас. Ну, не подведи меня, милый. Я улыбнулся своим мыслям и незаметно для зрителей (а что, фокусов я не использовал, заклинаний не произносил) бросил в Дуйсбурга эмоциональный всплеск. И тут импульсивность Дуйсбурга сыграла с ним последнюю в замке Тодт дурную шутку. Внезапно (даже для меня) зарычав, он отбросил рапиру в сторону и бросился ко мне. Однако был перехвачен родовитым Эдвином Конрадом, который выхватил палочку и крикнул: «Сonpedibus». Из его палочки вырвался сгусток чёрного цвета, попавший в Дуйсбурга и обездвиживший его. Дуйсбург упал на колени и закричал:

– Что, испугался?! Что ж ты тогда принял вызов, раз такой больной?!! Ты вообще не должен был принимать вызов, это я, я должен был быть вызван тобой и отказаться из-за твоей болезни! А ты!! Ты только всё портишь! Думаешь, я не вижу, как ты увиваешься вокруг моей… прыщ на ровном месте!! Вот погоди, это тебе с рук не сойдёт! Мы выживем тебя…

В этот момент (надо признать, на самом интересном месте, поскольку это «мы» звучало очень интригующе) один из присутствующих бросил в Дуйсбурга заклинание «alogia». На всякий случай я запомнил этого человека. На этом дуэль завершилась. Дуйсбурга подняли с колен, расколдовали, отряхнули и сообщили, что его дальнейшее пребывание в замке Тодт является нежелательным. Родовитая же Александра… я готов поклясться, что она выглядела разочарованной.

* * *

Четверг принёс немного новых знаний и множество вопросов. На естествознании я, с помощью мыслепроектора, начал знакомиться с растительным и животным миром Земли. Причём эти знания мне сразу давались в их «утилитарном» значении: на что годно показываемое растение или животное. Данный подход не очень мне понравился из-за отсутствия системы: мне интересней было бы посмотреть всю историю эволюции, а не просто: «Этот червяк может быть заменён в лечебных эликсирах вот этим корнеплодом». Но главное, то, что я никак не мог понять: сама идея мыслепроектора значительно превосходила все иные наработки в ментальной магии на Земле, которые мне были известны. Это попросту был иной уровень развития магической науки!

Учитель Руж все свои уроки просидел «тише воды, ниже травы», а после фехтования попытался оправдаться передо мной за своё поведение. Он оправдывался тем, что является игроком и задолжал Дуйсбургу определённую сумму. Естественно, такое признание не прибавило у меня симпатий к этому господину. Однако понимая, что Георгу будет непросто найти учителя посреди кварты, я не стал высказывать учителю Руж всё, что думаю по этому поводу, и только предупредил его, что любой новый выпад в сторону кого бы то ни было из людей, находящихся под моим покровительством, приведёт к его немедленному увольнению.

* * *

Вечер пятницы начинался вполне спокойно. Я уже пришёл из учебного крыла и предвкушал тихий вечер в компании интересной книги, как вдруг дверь резко распахнулась и ко мне, иначе и не скажешь, ворвалась Мария:

– Серж, всё пропало! Тебе совершенно нечего одеть!!