Читать книгу - "Пулеметчики. По рыцарской коннице – огонь! - Федор Вихрев"

– Плохо, сэр, – Ворд смотрелся не лучше, – патронов осталось три тысячи двести штук. Имеется примерно полторы тысячи гильз для переснаряжения, но пока нет ни пороха, ни свинца.

– Что еще хуже, сэр, это небольшое количество ружейной смазки, – мрачно добавил Бек. – Вынужден заметить, что наличного запаса, как докладывал мне капитан Кубитт, нам хватит максимум на полгода.

– С этим надо что-то решать, джентльмены, – еще больше нахмурился Бошамп…

Пока сэр Гораций занимался политикой и прогрессом, его бойцы отдыхали. Возвратившиеся из похода и остававшиеся в городе сержанты собрались с разрешения офицеров отдельно от солдат, чтобы отметить успешное завершение еще одного похода. Им разрешалось многое, ведь именно сержанты составляют костяк любого подразделения, практически неизменный и несменяемый. Они тренируют и обучают солдат, руководят повседневной жизнью, занимаются войсковым хозяйством. Именно поэтому сержанта в английской армии ценят, холят и берегут. Поэтому же среди немногих домов, возведенных в Форт-Уорде, было и здание сержантского клуба, пусть не слишком роскошное, особенно по меркам двадцатого века, но вполне уютное и отвечающее своему назначению. Собравшиеся посидели, съели скудноватое, но вкусное угощение, выпили немного виски, вина и местного, немного кисловатого, но уже привычного эля. Теперь большинство из сидевших за столом вышли подышать на свежий воздух. Многие при этом привычно тянулись к карманам и тут же, выругавшись, отдергивали руку.

– Что, Гарри, курить хочется? – улыбнулся сержант Уилмор, посмотрев на помрачневшее лицо сержанта Гордона. – Говорил я тебе, бросай курить, вредно это для жизни. Я на бурской на таких, как вы, насмотрелся, курильщиков. Раз – и пуля в лоб. Потому и бросил.

– Достал ты меня, Энди, со своими проповедями хуже пресвитерианского священника. Курить хоцца, аж уши пухнут, а в голове токо мысля одна, как там мои без меня бедовать будут. – Несмотря на второй срок службы в армии, акцент в речи Гордона чувствовался даже сильнее, чем раньше. Уилмор лишь сочувственно кивнул, но вдруг, взглянув на нечто, происходящее за спиной Гордона, улыбнулся.

– Чо там? – удивленно спросил Гордон.

– Ну, Профессор, молодец! Сейчас тебе будет сюрприз, Гарри, – весело ответил Уилмор. Не успел Гордон повернуться, как сбоку вынырнул волонтер – сержант Поттер, прозванный Профессором за то, что успел проучиться в колледже. Он держал в руке вырезанную из дерева дымящуюся трубку. Вторая такая же торчала в уголке рта его довольной физиономии.

– Откуда? Табачок! – удивленно воскликнул Гордон, выхватил трубку и тут же, не обращая внимания на предостерегающие жесты Поттера, глубоко затянулся. Тотчас же лицо его исказилось, а громкий кашель прервал поток начинающейся ругани.

– Чо за… – откашлявшись, но продолжая злиться, начал было говорить Гордон, и тут лицо его озарила редкая гримаса, которую все окружающие уже давно идентифицировали как улыбку. – А ничо так. Крепко и на табак не совсем похоже, но забирает. Чо хоть намешали?

– Да травки всякие, мох сушеный, кору дуба немного и грибы, – неохотно ответил Поттер, явно не стремившийся открыть тайну изобретенной им смеси.

– Не, ничо, ничо. Молодец, Гарри, – теперь уже в неполную затяжку приложившись к трубке, довольно отметил Гордон.

– Что делать, приходится изворачиваться, как можем, – улыбнулся довольный похвалой молодой сержант. – Лейтенант Гастингс обещал, что когда несколько шхун достроят и опробуют в плаваниях, одну обязательно к Америке пошлют. Там табак и сейчас растет. Только вот когда это будет – никто же сказать не сможет. А курить прямо сейчас хочется. У меня в отделении солдаты чего только не пробовали, даже мох и мухоморы. Один чуть не отравился. Пришлось вот заняться, пока вы в походе были. Кучу смесей перебрал, пока получилось. А вчера даже капитан Мэйсон не удержался и затянулся. Хвалил тоже.

– Хвалил? – удивленно спросил Уилмор. – А мне показалось – ругал?

– Нет, ругал за другое… За работников… Да местные эти, дикари какие-то. Совсем ничего не соображают. Никакого понятия о времени и дисциплине. То опоздают, то вообще забудут выполнить задание. Сделали мы с лейтенантом для них клепсидру, водяные часы то есть, так они на них как бараны смотрят. Такое ощущение, что и считать они больше десяти не умеют. Не верится просто, что это англичане, черт возьми!

– Ну, дык, говорил же полковник, что это не наша Англия. Сраньдевековье, черт его забери, – ответил, выпустив клуб дыма, Гордон.

– Да уж, Средневековье, – задумчиво подтвердил сержант Уилмор…

Между тем вести о произошедшем в Англии как пожар переносились из деревни в деревню, из городка в городок, разносимые гонцами, купцами и просто слухами.

Выслушав прочитанный личным писарем текст, молодой герцог Конан Второй, высокий, крепкий, с мышцами атлета, внешне напоминающий старинные римские статуи борцов, поднялся, прошел по палатке, сопровождаемый взглядами придворных. Дойдя до полога палатки, он распахнул его и несколько минут разглядывал засыпающий лагерь, потом повернулся к гонцу и сказал:

– Передайте мадам Матильде, что я вельми благодарен за ее предупреждение. Но осаду Доля не сниму, и схваченного мною Руаллона не выпущу, пока он мне верным вассалом стать не поклянется. Если же герцог Нормандский захочет противустать мне, мои воины докажут безо всякого колдовства, что они лучше норманнов оружием владеют. А чтобы не забыл ты слова мои, писарь мой Гремлин письменно их изложит и с тобой передаст. Герцог и его бароны долго неверных вассалов моих поддерживали. Теперь же, когда Нормандия не в лучшем положении оказалась, просят меня забыть о том. Клянусь Господом, не хватит на такое моего терпения христианского.

Едва гонец покинул лагерь, как Конан немедленно созвал военный совет.

– …таковы новости, милорды. – Герцог осмотрел сидящих вокруг графов и баронов. Блестящие кольчуги, украшенные ножны кинжалов, бритые лица и короткостриженые волосы. Типичные бретонцы, среди которых затесалось несколько усатых франков и бритоголовых норманнов. Все они внимательно смотрели на неторопливо прохаживающегося по палатке герцога.

– Милорды, я за то, чтоб вести войско наше далее в глубь Нормандии. – Герцог высказался без всякой дипломатии. Молодость, как ты бываешь прямолинейна! – Нормандия потеряла сей час самых лучших воинов и самого правителя. Молодой Роберт и герцогиня имеют много врагов среди оставшихся вассалов. Робертины, потомки законных герцогов, престол у сына Бастарда оспаривать станут, клянусь кровью Господней, давая возможность нам восстановить свои законные права на Контантен и Авраншен, нормандцами захваченные.

Речь герцога, сулившая баронам военную добычу и новые владения, нашла в их сердцах горячий отклик. Не успел Конан, остановившись у столика со стоящими кубками, замолчать, как с места поднялся один из авторитетнейших баронов Реннского графства, Дрого ле Долуа.

– Мой герцог, милорды! Мы станем посмешищем в глазах потомков наших, если удачным для нас и герцогства нашего случаем не воспользуемся. Пора вернуть времена Эриспоэ и Саломона[52]. Пора вернуть нашему герцогу королевские регалии, утерянные в годы несчастий и пиратских вторжений. – Дрого благоразумно умолчал, что вторгались в Бретань норманнские пираты, некоторые из потомков которых присутствовали и на этом совете.