Читать книгу - "Шестой моряк - Евгений Филенко"

— Неужели то, что творится в долине, — все это мы натворили? — спросил Бьярки.

— Это еще цветочки, — пообещал Локи. — Я только во вкус начал входить.

Честному олуху

вдруг поразилась

Задница,

откуда неведомо взявшись.

Слаф невеликий

ночами безлунными

К углю тайком

приступал зачастую.

Мысль толковала

с пенною брагой.

Лужа с немалым упорством

работала.

Тайный драккар

доставил героя.

Лепешка случайная

сделала пьяницу.

Оттель Уродливый

взором распутным

Глядел

на последний забор.

— Как у тебя только язык повернулся назвать Оттеля уродливым! — возмущенно сказал Бьярки. — Умом он не блещет, это правда, но может ли судить о внешности другого человека тот, кого пугает собственное отражение в пруду?

— Все относительно, — сказал Локи. — Случалось мне бывать в компаниях, где я был прекраснейшим из мужчин. Да и ты можешь однажды очутиться в кругу тех, кто станет пугать тобой собственных детей.

— Наверное, ты имел в виду все тех же троллей, — предположил Бьярки. — Думается, у них собственные представления о красоте.

— Да, и эти представления бросают вызов здравому смыслу, — отвечал Локи. — Кстати, ётунши бывают очень недурны собою. Взять хотя бы ту же Ангрбоду[36], что бы о ней ни говорили злопыхатели, которых она сурово, как и подобает великанше, отшила. Или ту же Скади-Лыжницу.

— Скади-Лыжницу, — сказал Бьярки, — предоставляю взять тебе. Если Один не возражает.

— Маленький слаф, — промолвил Локи укоризненно. — Чем ты по ночам занимаешься с углем в доме своего хозяина? Хороша, если просто грызешь. А если что похуже?

Некий тупица

врага колебал.

Невесть зачем

наковальня трудилась.

Вечер блуждал

нипочем, за бесценок.

Взгляд преисполнен

великой тоски.

Асгард бывал

не в новинку для Тюра.

Родич моржовый

обрел себе друга.

Недруг и ётунов

злой истребитель[37]

В свару ввязался

с собакой затраханной.

Гнусный бобыль разболтал,

что весеннюю

Морду замкнула

смешливая задница.

Фляга просторная

свою участь вручила

Опившемуся тингу.

— Что у вас творится на тингах? — засмеялся Локи. — Похоже, вы, исландцы, для того и собираетесь в одном месте весной и осенью, чтобы окончательно опростать все емкости с брагой, которые не освободились еще от прежнего содержимого, а уж попутно разрешить свои споры, расплатиться с долгами и втихомолку прирезать обидчиков. А потом начать новую жизнь с новой браги, новых долгов и новых врагов.

— Скучновато протекает наша жизнь, — сказал Бьярки. — Ты и сам видел, в каком унылом месте приходится нам коротать свои дни. Голые скалы да вечные льды. Вот и выдумываем себе развлечения как умеем.

Крыша в родстве

состояла с убийцей.

Браге густой

поразился рассудок.

Обречена была

женщина чахлая.

Ас вредословный

согласно кивнул.

Уродец безмолвно

доверился Бьярки.

Гость скудоумный

сердито ворчал.

В пятки нырнула

душа у бочонка.

Впрочем, косматый

медведь пренебрег

Одетой женой.

— Любопытно, есть ли для медведя разница, — сказал Бьярки, — одета та жена или нет?

— Вопрос в том, чья это жена, — заметил Локи. — Если это жена медведя, то вряд ли ему понравится, когда она вырядится по-людски. Не в обычаях у медведей носить иные одежды, кроме собственной шкуры. По этой причине любой уважающий себя и своих предков медведь откажет в супружеских ласках невесть что возомнившей медведице, и будет в своем праве. Иное дело, если это человеческая жена или, того хуже, жена кого-нибудь из асов, да хотя бы та же Скади-Лыжница. Тут уж вполне естественно задаться вопросом, а что же тогда это за медведь?

— Это ты на меня намекаешь? — насторожился Бьярки. — Не так уж я и космат, если присмотреться.

— Однако же тебе в косматую голову не приходила блажь овладеть Хейд Босоногой, — сказал Локи, — покуда она была одета.