Читать книгу - "Каратель - Иван Тропов"

– Перестаньте, Диана. Все ваши уловки…

– К дьяволу уловки! – вдруг взъярилась Диана. – При чем здесь это?! Вы что, в самом деле не понимаете?! Вам и втроем к ней даже соваться нечего, а вдвоем это чистое самоубийство!

– Сколько бы нас ни было, это ничего не меняет.

– Это меняет все!

– Не думаю.

– Это ваша беда, Влад. Вы вообще не думаете!

– Вы мне тоже понравились с первого взгляда.

– Вы дурак, Крамер… – процедила Диана сквозь зубы.

– Вчера был маленьким чудовищем… – заметил я. – Вы бы уж определились.

– Глупый упрямец! Как вы собираетесь ей противостоять? Вы же ничего не умеете!

– Так уж и ничего? Вас-то сдерживать научился…

Последний финт, который ты держала в запасе, – я и его выдержал. Пришлось туго, но я выдержал.

– О силы всемогущие… Вы да, кое-чему научились. А ваши друзья? Хорошо, хорошо! – Она взмахнула рукой, будто я собирался спорить с ней. – Допустим, еще один из ваших друзей небезнадежен… если сравнивать с тем, что могу я. Но я не она! Я не держала полчище слуг! Я не собирала вокруг себя десятки прирученных людей! Я просто жила в свое удовольствие, в тишине и спокойствии… В тишине, Влад.

– Ну кое-чему у вас я все-таки научился.

– Чему?! То, что вы научились выдерживать от меня… Ах, Влад! Вы что, в самом деле не понимаете? Это все равно что равнять домашний карточный фокус с мастерством шулера, который живет этим грязным ремеслом!

– Ну не наговаривайте на себя, Диана. Не надо самоуничижения.

– Перестаньте, Влад! – Она хлопнула по столу. – Я не шучу. Поймите, я пыталась жить с минимумом людей вокруг, чтобы никого не слышать… а она пытается жить, привыкнув к этому гомону мыслей и желаний, в оглушительном бурлении чужих подсознаний. Да не просто выдерживает это, а к тому же пытается навязывать им свои желания – постоянно, каждую минуту, каждый миг. Всем. Сделать их своими живыми придатками. Чувствовать и не отпускать узду, даже когда сама спит. У них, наверно, и сны одни на всех… Она привыкла держать под контролем десятки людей одновременно. А теперь подумайте, что она сделает с вами – двоими, троими… да четверыми.

Я уставился в стол.

Неприятно, когда кто-то читает твои мысли – те, которые ты сам загоняешь поглубже, чтобы их будто и вовсе не было…

– Она сомнет вас одним касанием, едва вы окажетесь к ней близко. Всех вас.

– Если повезет, я не окажусь к ней близко. Она вообще меня не заметит. Надо только по краешку прошмыгнуть… пока она спит… Вытащить одного человека.

– «Если повезет»… – передразнила меня Диана. – А если не повезет?

Я вздохнул. Пожал плечами:

– Вам-то что за горе…

Диана нахмурилась:

– Прошу прощения?

– Вы говорите так, будто хотите, чтобы у нас все получилось, – усмехнулся я. – Странно…

– Странно? Отчего же?

– Я думал, вы должны желать обратного.

– Это почему же?

– Ну как… – Я пожал плечами. Поглядел на нее внимательнее. Дурочку валяет? – Вы же с ней одной породы.

Диана удивленно посмотрела на меня, высокие брови приподнялись еще выше. И кажется, она не играла… Вдруг Диана рассмеялась. Смех был искренний и совершенно не злой, и это разозлило меня еще больше.

– Что смешного?

Диана перестала смеяться. Покачала головой.

– Это для вас мы все на одно лицо, – очень мягко сказала она. – Часть мира, которая вам не нравится и которую вы решили уничтожать…

– А разве это не так?

– Влад, вы либо очень невнимательны, либо… – Диана улыбнулась, не договорив. – Я понимаю, для вас что я, что любая другая из нас – никакой разницы. Чем мертвее, тем лучше… Но почему вы решили, что этой разницы нет и для меня? Если уж на то пошло, с чего вы взяли, что меня вообще должна заботить жизнь женщины, совершенно мне чужой?

– Вы ведь знали ее…

– Иногда знакомство делает людей еще более чужими.

Я пожал плечами.

Не знаю. Может быть. Но ведь это все мелочи? У нас с Виктором тоже не все гладко было…

– Но она такая же, как вы, – сказал я.

– Такая же, – кивнула Диана. – Но не я.

Я отложил Курносого и внимательно взглянул на Диану. Очередная ловушка? Или…

Я ведь в самом деле воспринимаю их как всех вместе. Все они живут одинаково, и все они за одно и то же… Так? Вроде бы так. Но ведь до того как мы… до того как я нашел Диану, я ни разу не видел двух чертовых сук вместе. Даже во время ритуала. Я вообще не видел, как паучихи проводят ритуалы. Только жаб видел во время ритуала. А Старик если что-то и рассказывал, я пропустил мимо ушей. И кто их знает, как они между собой ладят…

– Мне куда важнее ваша жизнь, чем ее, – сказала Диана. – Что будет со мной, если вы не вернетесь? Странно, что вы этого не понимаете…

Дожили! Одна чертова сука желает мне удачи против другой…

Диана заметила мою ухмылку:

– Я сказала что-то смешное?

– Ну… Забавное-то уж точно…

Диане было не до смеха. Она долго сверлила меня взглядом, словно взвешивала что-то важное. Наконец вздохнула.

– Вы твердо решили, – не то спросила, не то констатировала она. – Мне вас не отговорить.

Я кивнул.

– Ну что же, – прищурилась Диана. – Тогда…

Холодный ветерок мазнул по вискам – и я тут же собрался, выдавливая ее прочь. Но она не собиралась отступать. И давила всерьез!

– Диана! – рявкнул я.

После вчерашнего я ее не боюсь, но бороться с ней сейчас – увольте. Как после штанги устают мышцы, точно так же после напряженной сосредоточенности устает воля. Теряется ясность ума, ослабевает самоконтроль и чувствительность… А мне сегодня все это ох как понадобится!

– Диана!

Но она не отступала. Давила, но не пыталась вломиться в глубину меня. Ее не интересовали ни мои эмоции, ни желания, ни мысли. Она пыталась всунуть в меня что-то… Какой-то образ… Кусочек памяти… Хотела поделиться тем, что было у нее самой.

Да бери же! – чувствовал я ее раздражение.

Парк был совсем небольшой, лишь в дальнем конце, за маленьким прудом, где кусты казались совсем непролазными, внутри была крошечная полянка, на которую никто не забредал – никто, кроме нее.

Прячась за кустами, чтобы никто ее не видел – ни ее, ни путь к ее тайной полянке, – она скользила сюда. Опустив голову, сжавшись в комок, отчего горб выпячивался еще больше, не видя никого и ничего, – и все равно чувствовала чужие взгляды, обжигающие, как хлест крапивой, когда ее замечали.