Читать книгу - "Мефодий Буслаев. Билет на Лысую Гору - Дмитрий Емец"

– Глиняный Пес – это серьезно. Он шел последу картины. Но все равно старайся быть мудрее, не светись. Если посланный наразведку воин хочет пройти по базарной площади в торговый день, он снимаетдоспехи и смешивается с толпой, а не ползет под крышам, сжимая в зубах нож, какконтуженный ниндзя, – посоветовал Матвей.

– Хм… Прям-таки и по крышам… –недовольно сказала Ирка. – А что тебе еще известно о валькириях?

Услышав о валькириях во множественном числе,она поняла, что не уникальна. Кроме нее, существуют и другие, опытныедевы-воительницы. Почему-то эта мысль доставляла ей не столько радость, сколькобеспокойство. Почему эти, другие, не пытаются связаться с ней, чтобы чему-тонаучить, объяснить? Почему ведут себя так, словно ее не существует? Знают лиони вообще о гибели одной из них и о том, что Ирка заступила на ее место?

Голос Багрова звучал ровно и размеренно.

– Всех валькирий двенадцать. Они живутотдельно, но поддерживают связь и нападают на врагов света все вместе, единымотрядом. Кроме того, существует еще одна – тринадцатая валькирия. Валькирия-одиночка,так ее называют. Ее магия гибче, вкрадчивее, мудрее, чем у остальных. Хотя тедвенадцать, возможно, и сильнее, и опытнее в ратном искусстве. Сдается мне, чтотринадцатая валькирия – теперь ты.

Ирка сглотнула.

– Откуда ты знаешь, что я тринадцатая?Что та валькирия, на место которой я заступила, была валькирией-одиночкой?

– Возле тебя нет других валькирий. Тебене помогают, хотя ты мало что умеешь.

– Потому что я валькирия-одиночка?

– Боюсь, что да. Другие валькирииизбегают валькирию-одиночку. Причина этого мне неизвестна.

– Ты много знаешь о валькириях. А я вотничего, – сказала Ирка печально.

Ей подумалось, что все в ее жизни происходит ведином ключе. Ее тропа с рождения была проложена в стороне от проезжих дорог иобщих перекрестков. Если кто-то и должен был стать одиночкой, то лучшейкандидатуры не найти. Неудивительно, что смертельно раненная валькирия выбралаименно ее.

– Я знаю много, но далеко не все. Всезнает он, – сказал Матвей, показывая Ирке перстень. – Я слышу егошепот. Перстень может слышать только тот, кто его носит. В нем мудрость моегоучителя Мировуда.

– Вся?

– Далеко не вся. Но оно и к лучшему.Святогор был так силен, что его не держала земля. Уйти же под землю отизбыточной мудрости еще проще, – признал Багров.

Он поднял смуглую, худую, но сильную ижилистую руку, чтобы отбросить со лба волосы. На запястье блеснул серебромстаринный браслет. Он заинтересовал Ирку даже больше, чем перстень Мировуда.

– Можно взглянуть?

Матвей протянул ей руку. Ирка коснулась егозапястья. Оно было более чем материально. Прохладное, с тонким белым шрамомзапястье полуподростка-полуюноши. Она провела пальцем по рунам браслета.

– А снять можно? – спросила она,подумав, что руны могут быть и на той стороне.

– Нет. Смотри на руке, – отказалМатвей.

– Почему только на руке? Думаешь, я неотдам? – удивилась Ирка.

Багров усмехнулся.

– Не в том дело. Отдавать некому будет.

– Почему?

– Как-то Мировуд послал меня на рынок. Итам я случайно купил этот браслет у одной колдуньи – мелкой торговкиартефактами. Из тех колдуний, что за бесценок выкупают имущество умерших магови после распродают его частями. Скорее всего колдунья сама толком не знала, чтоза браслет попал к ней в руки. Едва она сняла его со своего запястья и наделана мое, как поперхнулась яблоком, которое жевала, и умерла на месте.

– Ты серьезно? Ужасно глупая случайность.

Багров хмыкнул.

– Случайность? Ничего подобного. Позднеея разобрался в чем дело. Не подавись она яблоком, она упала бы на ровном местеи свернула бы себе шею. Или на голову ей со строительных лесов свалилось быведро с раствором… Или ее укусил бы бешеный пес. В общем, шансов дожить довечера у нее не было. Дело в том, что ведьма по ошибке продала мне СчастливыйБраслет.

– Разве это плохо?

– Счастливый Браслет – вещица схарактером. Едва хозяин расстается с ним, как все беды, которых он избегал такдолго, обрушиваются на него разом. Это потому, что беды никуда не исчезают. Оникараулят в тени и ждут только момента, когда магический круг разомкнется хотябы на миг.

– И тогда ты падаешь на ровном месте?

– И тогда происходит все чтоугодно, – сказал Багров.

Думая о чем-то своем, он прошелся по комнате,тронул рыболовную сеть и присел на корточки рядом с домовым кикимором. Антигоннастороженно наблюдал за ним.

– Симпатичный старичок!.. Похож натитулярного советника, который съел заднюю лапку заговоренной лягушки. Я забыл:он разговаривает? – поинтересовался Багров.

Кикимор передернулся от ужасного оскорбления.

– Как ты смеешь, гадина ползучая! Ямерзкий, коварный монстр!.. Бойся теперь спать ночами, дрянь! – завопилон, подскакивая.

Матвей заткнул раковину уха пальцем.

– О! Не только разговаривает, но иплюется! Полное ухо наплевал! – произнес он удовлетворенно и снова сталходить по комнате.

Ирка заметила, что время от времени он не тотревожно, не то задумчиво посматривает в окно. В деревянной раме, точно накартине, угадывались силуэты деревьев.

– Ты думаешь о Глиняном Псе? Что оннагрянет? – спросила она.

– Холста больше не существует. Следпотерян. Скоро маги это поймут и пошлют Пса по следу перстня Мировуда. Новначале для надежности им нужно найти фею, которая выпустила меня из перстня.Перстень и фею, поскольку когда-то она заговаривала алмазную пыль, связываеттеперь общая магия. Логично?

– Ну… Для кого-то логично, –признала Ирка.

Ей сложно было сразу и до конца отказаться отлопухоидных категорий мышления. Все-таки как ни крути, а мы мыслим кубиками,отлитыми задолго до нас.

– Значит, нам нужно опередить Пса и найтифею первыми. Я перед ней в долгу и должен ее защитить. Они вполне могли лишитьее способности творить чары. Воображаю, сколько было по этому поводувоплей! – заметил Багров.

– Чьих воплей? Феи?