Читать книгу - "Преодоление - Иар Эльтеррус"

– Не совсем понимаю, к чему это? – хмуро сказал Мертвый Герцог. – Как жить – каждый решает сам.

– Не скажите! – возразил ло’Райлинди. – Под влиянием окружающих человек может измениться очень сильно. Если все вокруг считают, что нужно жить как скот, то есть только жрать и размножаться, и негде взять другого примера, то человек может решить, что так и надо. Я многих таких знал… И ведь они не виноваты в этом.

– Не виноваты? – насмешливо приподнял бровь Фарн. – Не верю. Люди, росшие в одинаково плохих условиях, делают в одинаковой ситуации разный выбор. И каждый за свой выбор должен ответить сам! Столкнувшись с опасностью, один убежит в кусты, а второй вступит в бой.

– Согласен, личные качества тоже играют роль, но не самую важную, – стоял на своем ректор. – Кем бы вырос я, если бы милорд ло’Пайни в свое время меня не подобрал? Городским отребьем! И от моих личных качеств это ни в малейшей степени не зависело – у меня просто не было иного пути. Это после того, как вы навели в столице относительный порядок, у малолетних бродяг появился шанс честно зарабатывать себе на кусок хлеба. А что было раньше? Помните?

– Помню, – поморщился Герцог. – Потому и постарался изменить ситуацию. Кстати, половина моих лучших людей – из бывшего городского отребья. Я просто дал им шанс, за который они и ухватились. Но ухватились не все. И последние тоже сделали свой выбор, за который пришлось ответить. Давайте лучше вернемся к тексту.

– О нем и речь, – горько усмехнулся ректор. – Только скажу еще одно. Не все люди одинаково сильны духом. Именно поэтому прах и побеждает так часто – судя по легенде, многие миры погибли, но об этом позже. Поймите, пойти против того, что сильнее тебя, способен мало кто, и люди прислушиваются к мнению окружающих. Как я уже говорил, если человека долго убеждать, что он скот, то он в это в конце концов поверит. И попытается в том же убедить и других.

– Быть слабым проще всего! – презрительно скривился Фарн.

– Легко отдать власть над собой кому-то, всегда найдется тот, кто ее возьмет, – задумчиво согласился с ним Халег, вспомнив свои разговоры с Радой о человеке и силе. – Вот только кто… или что?..

Ректор по очереди посмотрел на них и вздохнул, словно говоря: «Ничего вы не понимаете».

– Это общие слова! – бросил он. – А есть реальность. И она такова, что большинство людей слабы, что бы там они о себе ни думали. Возьмите хотя бы наших аристократов, кичащихся древностью рода и прочей чушью. Есть ли более зависимая от общественного мнения прослойка общества? Нет. То же самое относится и к остальным, и это нужно четко осознавать.

– Вынужден согласиться, – поморщился Мертвый Герцог. – Но вы говорите это не просто так. Что из этого следует?

– А именно то, о чем я говорил ранее. Тлен заставляет людей ощутить свою слабость, и они, за малым исключением, ему поддаются. И постепенно перестают быть людьми вообще, хотя тела могут остаться прежними.

– Вы сказали что-то о признаках заражения мира древним злом. – Фарн прикусил губу, ему очень не нравилось все услышанное. – В нашей стране они есть?

– К сожалению, почти все, – вздохнул ректор. – Вы, наведя порядок, на некоторое время оттянули прорыв, за что вам низкий поклон, но избежать его полностью невозможно.

– Простите, милорд, – сам не зная почему, вмешался в разговор Халег.

– Да, – повернулся к нему тот.

– Вы не могли бы дать посмотреть перевод?

– Прошу. – Ло’Райлинди протянул виконту стопку исписанных убористым почерком листов бумаги.

Фарн посмотрел на уткнувшегося в них Халега и приподнял одну бровь – он сам не взялся бы разбирать каракули милорда, отдал бы писцам, чтобы переписали начисто.

– Теперь я понимаю, что имели в виду карайны, говоря: «Время пришло», – продолжил ректор. – Страшное время. И кукловоды – наименьшая из наших проблем.

– Наименьшая?! – возмутился Мертвый Герцог. – Эта, как вы выражаетесь, «наименьшая проблема» вполне способна погубить все живое в каверне. И кому, как не вам, об этом знать!

– Способна, – кивнул ло’Райлинди. – Я не спорю. Но то, что стоит за кукловодами, намного страшнее. Хотя бы по той причине, что кукловоды имеют лицо и их можно узнать, а древнее зло – безлично. Оно может быть в каждом из нас. Ваш лучший друг может оказаться его носителем! И даже не подозревать об этом!

– Если так, то оно действительно страшнее… – поежился Фарн. – Но продолжайте. Как можно опознать зараженного?

– У человека начинает меняться поведение. Он становится безразличен к окружающим. Я имею в виду, что он перестает испытывать к ним какие-либо чувства. Собственные интересы сохраняются довольно долго, хотя это зависит от человека.

Халег, ненадолго оторвавшись от текста, выслушал ректора и вспомнил рассказ Альфара, сопоставив одно с другим. Теперь ясно, почему зараженные как ни в чем не бывало приезжали торговать – ведь это было выгодно лично им. А про то, что заражают других, они и сами могли не знать, а если даже и знали, то им было безразлично.

– Поэтому на того, кто вдруг стал полным эгоистом, ранее не являясь таковым, стоит обратить пристальное внимание. – Ло’Райлинди никак не мог успокоиться, его руки продолжали подрагивать. – И, по крайней мере, постараться, чтобы от него не зависело принятие важных решений. А то «мутные» нарешают…

– Почему «мутные»? – приподнял брови Мертвый Герцог.

– В одной из легенд они названы так. Сперва я не понял почему, а потом до меня дошло: они не зло, не добро, а вообще непонятно что. Иначе говоря, они – не имеющие определенного цвета, или «бесцветные».

– Ясно. Значит, первый признак – всплеск эгоизма. – Фарн записал это на листке бумаги, сопроводив жирным восклицательным знаком. – Какие еще признаки?

– Безразличие к жизни, – ответил ректор. – Человек постепенно теряет интерес к тому, что ранее было для него важным. Я уже говорил об этом. Зараженный становится… э-э-э… как бы это назвать… вот, тусклым. Представьте себе, что некий аристократ, до того волочившийся за каждой юбкой, внезапно перестал обращать внимание на женщин. Или страстный охотник забыл об охоте. Ну и так далее.

– Понятно, – кивнул Герцог, записав еще пункт. – Но дело в том, что людей, подпадающих под тот или другой пункт, и так хватает. Должно быть что-то еще, говорящее о том, что мир подвергся сильному заражению.

– Вы правы, – признал ло’Райлинди. – В любом мире есть люди, поддавшиеся унынию. Но до определенного предела это не критично. А вот когда «мутных» становится более трети от всего населения, то можно четко заявить, что заражение пошло по нарастающей. И удастся ли его остановить – неизвестно. В конце концов, мир, зараженный прахом, умирает. – Голос ректора стал глухим. – Легенда утверждает, что так погибло множество миров.

Он бросил взгляд на хозяина кабинета, мрачно смотрящего то на него, то на виконта.

– И последнее, – снова заговорил ло’Райлинди.