Читать книгу - "Малышкина и Карлос. Магические врата - Андрей Денисов"

– Бедный, бедный, – раздался ее мелодичный голос, – как ты устал!

Белая рука девушки стала гладить профессора по голове, опустилась на его лоб. Она была такая прохладная и душистая, такая ласковая, что Серебряков почувствовал, как глубже проваливается в сон.

– Спи, – говорила девушка, – спи и не просыпайся, отдыхай, милый. Ты так утомился… Усни, усни. Я спою тебе колыбельную…

Хоровод замедлил свое кружение и переместился ближе. В глаза профессору заглядывали девушки, такие прекрасные, что сердце щемило. Рядом с ним раздалась тихая песня:

Из далеких пришел ты краев,

Позабудь, где остался твой кров…

Не спеши, а приляг отдохнуть,

Ты успеешь продолжить свой путь…

Ну а если захочешь уйти,

Много ждет тебя бед впереди…

Лучше останься, усни,

В ложе любви утони,

Мягко тебе постелю,

Лаской своей утомлю…

Профессор вольно раскинулся на траве и на него нахлынул удивительный покой. Солнышко пригревало, щебетали птички, прохладная ласковая рука лежала на лбу. Не хотелось ни думать, ни шевелиться. Взгляд Серебрякова скользил по фигуре прекрасной девушки, закутанной в голубой шелк, и вдруг что-то насторожило его. Профессор усилием воли отодвинул пелену с глаз и увидел, как из-под сарафана высунулась страшная когтистая лапа!

Серебряков закричал и очнулся от морока. При слабом свете меча он разглядел, что рядом с ним сидит существо, словно выпавшее из ночных кошмаров. На приплюснутой голове светились тусклым желтоватым светом два узких глаза; из короткого жирного туловища торчали длинные худые лапы с острыми как бритвы когтями. Существо издало недовольное шипение, когда профессор вскочил на ноги и направил на него светящийся меч.

– Ах ты тварь! – завопил Серебряков, делая классический фехтовальный выпад, которому позавидовал бы сам Д’Артаньян. – Вот тебе, вот! – Профессор несколько раз полоснул чудище мечом.

Существо вдруг снова превратилось в девушку. Несколько секунд она с ужасом и осуждением смотрела на Вилена Стальевича, но вдруг вспыхнула ярким пламенем и с громким хлопком разорвалась на тысячи мелких огоньков. Они некоторое время мигали и переливались в темноте, как искры костра, а потом веселым роем умчались в темноту подземелья.

Профессор вскочил на ноги и двинулся в путь: теперь ему самому хотелось как можно быстрее попасть в тайный кабинет Брюса…

Алиса колдовала на своей кухне, ловко замешивая тесто для оладий. Раньше у нее выпечка практически никогда не получалась, оладьи выходили какими-то скомканными, плоскими и серыми. Правда, папа делал вид, что их обожает, потому что любил дочь и старался ее во всем поддерживать. Корделия же начинала охать, что все это жутко вредно и калорийно, следовательно – преступно, а потом устраивала Алисе разнос за перевод продуктов и даже запрещала прикасаться впредь к муке, сахару, маслу и другим компонентам теста.

Но сегодня на Алису снизошло, даже можно сказать, напало кулинарное вдохновение, и она решила сделать родителям приятное. Грызлов ходил по кухне вперед и назад на задних лапах, заложив руки за спину и с интересом наблюдая за ее действиями. При этом он перманентно облизывался и сдержанно повиливал хвостом.

– Чтобы выпечка удалась, надо так говорить, – наставительно сказал домовой, – вот слушай внимательно! – Он посмотрел в потолок, вспоминая заговор, а потом зачастил: – Муку сыплю и воду лью, тесто творю, как земля сотворилась, так тесто у меня уродилось, пекитесь, пышки румяны, хозяйке на славу, а всем на пользу и во увеселение! Понятно?

– Понятно, – сказала Алиса. – Учтем на будущее…

– Вот посмотришь, какие вкусные будут оладьи! – заверил ее Грызлов.

Алиса так и поступила – все сделала по науке, в смысле, по законам кулинарной магии. И как же удались ей эти оладьи! Фантастика! Когда умопомрачительно пахнущие, пористые, дышащие жаром пышные кружочки улеглись на большом блюде под льняным полотенцем, домовой притворно тяжело вздохнул и сказал:

– Никто не знает, как реагирует на горячую выпечку организм домового. Готов пострадать во имя науки и поставить эксперимент на себе самом…

Тут он, конечно, слукавил, и Алиса прекрасно это поняла. Она выбрала оладышки покрасивее, положила горкой на блюдце, поставила на край стола. Грызлов оперативно взобрался на стул и набросился на угощение. Алиса налила ему полную чашку чаю.

– А сахар у нас есть? – спросил домовой, урча и интенсивно работая челюстями.

Она пододвинула к нему сахарницу и некоторое время молча наблюдала, как ловко Грызлов расправляется с оладьями.

– Ух, отлично! Спасибо, хозяюшка, уважила, улестила! – Он довольно потер лапкой вздувшийся животик. – Пойду вздремну, – сказал он, позевывая, – если что, зови…

Раздался звонок в дверь, и домовой тут же с легким хлопком исчез, растворился в воздухе. Алиса пошла открывать. В прихожую вошли Корделия и Ниночка Водорябова, обе взволнованные, зареванные, с жалкими остатками макияжа на лицах.

– Знакомься, Алиса, – торжественно сказала Корделия дочери, – это твоя родная тетя Нина.

Алиса очень удивилась, но ничего не сказала, кивнула в знак того, что поняла, и пригласила попить чаю с оладьями.

– Это очень кстати, – сказала Корделия рассеянно, – спасибо, дочка.

Никаких протестов со стороны мамы не возникло! Она уволокла гостью на кухню, они закрыли дверь и о чем-то тихо разговаривали. Как Алиса ни прислушивалась, не смогла разобрать ни одного слова.

И Корделия, и Нина были одинаково ошарашены своим открытием и прониклись друг к другу большой симпатией. Корделия призналась, что всегда хотела иметь сестру. Но к радости примешивалась нешуточная тревога: раз баба Ванда сказала, что над одной из них нависла опасность, значит, так оно и есть. Корделия не могла припомнить случая, чтобы баба Ванда ошибалась. Странно только, что выяснилось это все только сейчас.

– Что будем делать? – растерянно спросила Нина, машинально поедая одно произведение кулинарного искусства за другим.

– Не знаю, – честно призналась Корделия: в благородном деле поедания оладий она ничуть не уступала Водорябовой.

Корделия сполоснула руки под краном и сходила в свою комнату за семейным фотоальбомом. Он был такой домашний – потертый и плюшевый.

– Вот, – показала она Нине фотографию: выцветшую, черно-белую, – это единственный снимок отца. А знаешь, – Корделия присмотрелась к Ниночкиному лицу, – ведь ты очень на него похожа!

– И в самом деле, – согласилась Водорябова. Ей даже польстило, что она похожа на отца чуточку больше, чем сестра. – Знаешь, вполне возможно, что наш папа еще жив. И нам надо обязательно его найти.

– Точно, – обрадовалась Корделия. – И как это я сама не догадалась?

Сестры стали прикидывать, что нужно сделать, чтобы найти отца как можно быстрее. Можно обратиться к частному детективу или к сильному магу вроде Ванды…