Читать книгу - "Поставить мир на кон - Наталья Бульба"

– Ты назвал меня воином, – хмыкнула я, запоздало отключая связь.

– Я назвал тебя воином, – согласился он со мной, направляясь к своей одежде, – имея в виду, что в тебе есть воинская честь и чувство долга, и беря во внимание уровень владения мечом. Но я не говорил, что ты способна на равных вести игру, ценой проигрыша в которой будет судьба мира.

– В той игре мой ход был последним, – наслаждаясь тем, как он ведет свою партию, заметила я.

– Тебе помог Тинир, – парировал он и подошел ко мне ближе.

На китель он даже не посмотрел.

– У каждого из нас свои союзники, – вернула я ему с насмешкой, отводя взгляд от рельефной мускулистости его тела.

Мне уже не первый раз после его возвращения приходилось задаваться вопросом: что во мне отзывается на его приближение? Почему его взгляд заставляет ловить себя на желании отвести свой, почему аромат тела возвращает к безумству той ночи-сна. Почему, глядя на Тасю, я чувствую себя обманутой, не понимая, в чем именно этот обман состоит?

– Ты продолжаешь считать меня врагом? – Вырвавшееся у него возмущение было наигранным.

– Я продолжаю считать, что ты не готов поверить в мои силы. – Зная, что мое абсолютное спокойствие – единственный путь к нужному мне результату, я постаралась убрать все эмоции из своего голоса.

Зря старалась.

Ответом мне послужил заразительно веселый смех. Вторить ему не хотелось. Я ощущала, как укрепляются его щиты, как в черноте зрачков вспыхивают алые всполохи.

Он был способен держать себя в руках, но сейчас был зол и не считал нужным скрывать это от меня.

– Лера, я буду последним глупцом, посчитав, что без усилий смогу победить тебя в открытом бою. То, чем наделили тебя предки, поистине уникально, и спорить с этим бесполезно. Но честной схватки не будет. Будут заговоры, предательства, многоходовые комбинации, шантаж, удары из-за угла. И это только малая часть того, с чем нам придется столкнуться. Там, где я буду видеть на несколько шагов вперед, ты можешь не разглядеть даже той опасности, которая будет прямо перед твоими глазами. Чтобы научиться этому, нужно многое потерять и многое сломать в себе. И я не хочу, чтобы у тебя был такой опыт.

– Ты забываешь, что он уже у меня есть, – мрачно заметила я, напрочь забыв о своем желании сохранять выдержку. Вопреки всему я вынуждена была с ним согласиться.

События двухгодичной давности оставили во мне свой след. Вспоминая о них, я не раз думала о том, как мне повезло. Хотя бы в том, что Вилдор не ставил своей целью разрушить мою личность. То, что это было в его силах, я хорошо понимала. И тогда и… теперь.

Но это ничего не меняло! Я сама не могла объяснить себе, отчего обмерло сердце, когда я увидела записи на своем родном языке на полях лабораторного журнала. Нечто подобное я испытала и потом, когда небрежные рисунки напомнили мне очертания египетских пирамид.

Я приняла Лилею и готова была сражаться за мир, в котором жил мой муж и родились Вэон и Амалия. Я ощутила мощь и красоту Дарианы, и даймоны больше не смущали меня кажущейся холодностью и бесстрастностью. Но Земля…

Покинув ее, я не ощущала щемящей тоски и ностальгии. Впрочем, я всегда могла туда вернуться, я навещала маму, которая отказалась перебраться к нам с Олейором. Но даже призрачная тень опасности, угрожающей моему миру, заставила меня вспомнить, что именно его я называла своей родиной.

И я не могла, не имела права отступиться.

– Такое трудно забыть. – Его голос прозвучал игриво, но взгляд продолжал оставаться твердым. – Где тетрадь?

– Прошло два года, и ты вновь задаешь мне этот вопрос? – Я удержалась от насмешки. Слишком явным стало сгустившееся между нами напряжение.

– Хотя бы не спрашиваешь, о какой тетради идет речь, – спокойно и отстраненно, как умел только он, произнес Вилдор, намекая, что вполне оценил мою откровенность.

Я пожала плечами:

– Бессмысленно скрывать очевидное. – И прежде чем он успел отреагировать на мой эпатаж, попросила: – Ты можешь показать мне берсерка?

Удивление лишь на мгновение мелькнуло на его лице, чтобы тут же раствориться в бесстрастности.

– Это условие обмена? – Его бровь взлетела серебряным крылом, заставляя насторожиться. Как-то незаметно мы вновь оказались друг напротив друга, будто с обнаженными клинками. Поединок? Ни с чем иным этот разговор сравнить было нельзя. И сейчас он предлагал мне нанести удар первой.

– Я видела слишком многое, чтобы отказаться от желания узнать об остальном. – Я склонила голову, позволяя волосам скользнуть на лицо. В ту ночь, когда обговаривался мир между Дарианой и Лилеей, он признался мне, что, увидев этот жест у Олейора, понял, насколько мы с ним связаны. Тогда он оказался прав. Но было ли так сейчас?! – С тетрадью или без нее, но я продолжу свои поиски.

– И переубедить тебя мне не удастся? – Он уступил, создавая иллюзию возможности моей победы и готовясь воспользоваться тем, что я сама брошусь в приготовленную им ловушку.

Я покачала головой:

– Нет. Но ты можешь признать меня своим союзником, – не воспользовалась я его приглашением, давая понять, что разгадала игру.

Но не ожидала, что после моих слов его щиты станут похожи на неприступные крепостные стены.

– И нарушить данное твоему мужу слово. – Взгляд Вилдора пылал алым, показывая его приближение к исполнению моего желания.

Вот только не было ли это и его желанием?!

– Ты обещал ему спасти меня, но в клятве не говорилось, что я не буду участвовать в твоих делах. – Мой голос был спокойным. Но только я сама знала, как тяжело это мне далось.

– Но подразумевалось, – как-то вяло откликнулся он на мой комментарий и окинул меня откровенно плотоядным взглядом, от которого ко мне вернулось понимание того, что я уже давно заигралась, ошибочно приняв его кажущуюся безобидность за гарантию собственной безопасности. – Ты еще хочешь пообщаться с берсерком?

Отказаться сейчас значило показать свою слабость. Но от того, каким тоном он задал свой вопрос, у меня появилось желание немедленно забрать свои слова обратно.

– Я уже высказала свою просьбу. – Чтобы вернуть себе самообладание, я подняла сброшенную на песок перевязь и затянула ее на своих бедрах, небрежно коснувшись ножен с кинжалом, в котором хранилась грань его души.

Каким бы мимолетным ни был мой жест, Вилдор его заметил, и его губы дрогнули. У нас было общее прошлое, и с этим ничего нельзя было поделать.

– Он – это не я. Как бы я ни желал этого, но контролировать его полностью не могу. Если он ощутит хотя бы отголосок твоего страха, я могу не успеть его остановить.

– Ты решил меня запугать?

Его короткий смешок совершенно не вяжется с жестким взглядом.

– Пытаюсь дать тебе возможность оценить меру твоей ответственности за собственное решение.