Читать книгу - "Земля Серебряных Яблок - Нэнси Фармер"

— Все мои припасы, кроме одного только ножа, погибли при обвале. Я ждала, что охотиться будет непросто, но зверье оказалось на диво ручным. Прямо-таки бестолковым. Они едва ли не к руке подходили, упрашивая: ну убей меня!

— Ох, Торгиль, — вздохнул Джек. — Уже по одному этому признаку ты могла бы и понять, что оказалась в волшебном месте. Ты разве позабыла долину Иггдрасиля? Убивать этих животных не дозволено.

— Я была голодна, — не без раздражения возразила Торгиль. — По мне, так олененок, который садится рядом с изголодавшимся викингом, уже совершает самоубийство.

— Но ты ведь не… — ужаснулась Пега.

— Не нет, а да, — возразила воительница. — Но я не смогла найти дров для костра, чтобы зажарить тушу. Я попыталась отломить ветку-другую, но здешние деревья, они, должно быть, из железа сделаны. Все, что мне удалось, — это отсечь несколько жалких прутиков. Когда же я вернулась на прежнее место, олененок исчез. А мне померещилось, будто за мной наблюдают.

— Крошки-лепешки! — охнула Пега, обнимая колени.

— Не знаю, что это было: не человек, не животное, не тролль; ни с чем подобным я прежде не сталкивалась. Что-то холодное. Вроде дерева. Я ощущала его мысли. Оно не злилось. Оно просто хотело избавиться от меня: вот так же неспешно и терпеливо они каплют живицей на докучное насекомое.

Джек поежился. Он отлично помнил, как небрежно, словно играючи, Изгородь вокруг Дин-Гуарди вытянула ветку — и оцарапала ему лицо.

— Мне вдруг неодолимо захотелось прилечь. Я знала, знала, что если останусь на месте, то не найду в себе сил сопротивляться, — рассказывала Торгиль внезапно охрипшим голосом. — И я побежала. Или, если совсем уж точно, я словно обезумела.

— Как берсерк? — отозвался Джек.

— Ох, если бы! Берсеркствовать так весело — резать, рубить, грабить, что может быть лучше?… Ах, да что уж там… — Торгиль вздохнула. — Мною владела паника, а не боевое безумие.

Джек кивнул. Он знал: Торгиль утратила способность становиться берсерком после того, как выпила воды из источника Мимира.

— Я бежала… и бежала… и бежала. А когда останавливалась перевести дух, деревья смыкались вокруг меня, и я мчалась дальше, пока у меня не подкосились ноги. Я полосовала мох ножом и кричала: прочь от меня, прочь! Но оно никуда не торопилось. Наконец я уже не могла больше сражаться и рухнула наземь. Я чувствовала, как меня оплетают корни, как мох наползает на мои руки и ноги. Я слышала его мысли — похожие на лиственный перегной. Брр!

Торгиль задрожала всем телом. Джек обнял ее за плечи, ожидая хорошей оплеухи: Торгиль терпеть не могла жалости. Но воительница не противилась: видно, ей было по-настоящему плохо. Спустя какое-то время она оттолкнула его руку — и губы воительницы изогнулись в подобии свирепой улыбки.

К тому времени над долиной сгустился мрак. В бездонном темно-синем небе проглянули первые звезды, от луга потянуло влажной прохладой.

— Ну, что выберем? — спросил Джек. — Деревья или камни?

Пега сидела сгорбившись: ни дать ни взять громадная лягушка в пруду.

— После этой истории я к деревьям близко не подойду, — проговорила она, — но я подыщу себе отдельный камень.

— В толк не могу взять, что за муха тебя укусила, — резко бросил Джек. Рассказ Торгиль расстроил его куда сильнее, нежели мальчик хотел показать. — Ты хочешь побыть одна? Отлично. Вот и ищи себе отдельный камень в собственную собственность. А мы остаемся тут.

Джека слегка мучила совесть — наверное, не стоило отпускать Пегу одну, — но мальчик изрядно устал и ему меньше всего хотелось провести полночи за препирательствами. Торгиль нашла защищенную от ветра впадинку между двух валунов. Там друзья и свернулись калачиком, поболтали еще немного о Ётунхейме, а потом воительница заснула, но Джек лежал, глядя на полоску неба между камнями и пытаясь измыслить хоть какой-нибудь план. Неподалеку тихо всхлипывала Пега.

«Ох, клопы клятые, — выругался про себя Джек любимым Пегиным проклятием. — Надо бы пойти утешить ее, что ли».

Но тут вдруг послышался новый звук. Поначалу это был глухой ропот, вроде как шум реки вдалеке, но постепенно он нарастал. Сердце у Джека замерло в груди. Ропот распался на голоса — почти, хотя и не вполне, отчетливые. Пега безмолвствовала: даже рыдания стихли.

Джек опасливо поднялся на ноги. Полная луна заливала нездешним светом склон холма. Неподалеку сидела Пега, а повсюду вокруг нее между камней мельтешили тени, как если бы какие-то существа бегали туда-сюда.

— Прекрасная госпожа, — пели голоса. — Красавица из красавиц! Не плачь более, ибо мы с тобою. Мы восхищаемся твоей прелестью. Мы любим тебя.

— Джек? — хрипло позвала Пега.

Девочка была так перепугана, что голос отказывал.

— Торгиль, — прошептал Джек.

Он знал: помощь воительницы лишней не будет. Та мгновенно вскочила и выхватила нож.

— Вот что-то такое я утром и видела, только сейчас их вон сколько.

— Пега, мы уже идем! — крикнул Джек, беря посох на изготовку.

— Мы не замышляем зла, — шептали голоса. — Госпожа плачет, вот мы и пришли. Красавица из красавиц. Мы тебя любим.

— Они меня ощупывают, — пискнула Пега.

— Вы ее пугаете, — упрекнул Джек.

— Ты обидел ее, — обвиняюще зашуршали голоса. — Ты прогнал ее, и она плакала.

— Я ее не прогонял. Ей хотелось побыть одной.

— Не хотелось. Не хотелось! Ее одиночество взывало к нам. Жестокий грязевик!

— Джек, пусть они ко мне не лезут! — пожаловалась Пега.

— Вы слышали, что она сказала, — подхватил Джек. — Что бы вы там ни делали, прекратите немедленно!

— Нападем прямо сейчас? — шепнула Торгиль.

— Нет, пока не надо. Эй, послушайте, вы же в самом деле ее пугаете! — закричал Джек. — Выходите на открытое место и покажитесь нам!

— Такова твоя воля, о прелестнейшая?

Голоса звучали как шум ветра в кронах.

— Да! И перестаньте тянуть ко мне руки, — отрезала Пега.

И загадочные существа — сотни и сотни! — тут же послушно вышли из-за камней: так разом успокаивается вода и становится видно дно. Они окружили Пегу плотным кругом, но, по счастью, держались от девочки на некотором расстоянии. Джек понятия не имел, что ему делать. Ну как, ради всего святого, заставить этих созданий убраться восвояси?

То были совсем маленькие человечки; их одежды сливались с камнями, а кожа пестрела пятнами. Глаза были огромные и сонные, носы — две прорези над широкими безгубыми ртами, а волосы — точнее, жалкое их подобие — липли к влажным лбам. А еще у этих существ были длинные, приплюснутые на концах пальцы.

— Кобольды, — прошептала Торгиль.

— Тебе доводилось их видеть прежде? — тихо уточнил мальчик.