Читать книгу - "Странствия по мирам - Елена Хорватова"

Сам вид арконских стражников заставлял задуматься – кого и от чего могут охранять и защищать такие головорезы? Неужели на город может напасть кто-нибудь, еще страшнее этих типов?

Оказавшись за крепостными стенами, в цитадели, Маргарита поразилась красоте города – кажется, именно такой стиль назывался на Руси «белокаменным». Ей тут же вспомнились пушкинские строки:

Все в том городе богаты,

Изоб нет, одни палаты…

Анна тоже в присущей ей просветительской манере пустилась в рассуждения, что этот фольклористичный город являет собой восхитительный пример исчезнувшей разновидности народного быта, впитавшего в себя традиции давно ушедших времен. Трудно было с ней не согласиться.

Но при этом пришельцам сразу бросилось в глаза, что все высокие постройки и свободные участки внутренних городских стен были увешаны льняными полотнищами с затейливыми призывами и рисунками, вышитыми гладью. На одном полотнище, украшенном портретом мужчины со светлой бородкой, можно было прочесть лозунг:

«Здрав будь, наш велий[8]княже, кормилец, надежа и опора!»

Другая простыня, натянутая на высоте поперек улицы, извещала:

«Князь есмь ум, честь и совесть Арконы!»

На опорах моста трепыхались узкие стяги с лаконичными словами:

«Одобряхом и поддержахом!»

Наречие здесь было своеобразное, но общий смысл слов уловить оказалось несложно.

– Это все наяву или мерещится мне в ночном кошмаре? – вздорным голосом поинтересовалась Жанна. – Или у меня дежавю?

Ей никто не ответил.

А над входом в огромный помпезный терем – видимо, княжеские хоромы – было растянуто полотно, с особой художественностью расшитое незабудками, среди которых выделялась надпись:

«Велий князь и народ – есмь едина суть!»

Да, сомневаться не приходилось, здесь жили русские люди!

– Мне все это смутно напоминает мою далекую родину, – сказала Маргарита Беорфу, мрачневшему прямо на глазах. – Кажется, ваш князь мне уже не слишком нравится. Если в государстве существует культ промывания мозгов, за этим всегда стоит некий властолюбивый лидер.

– А почему вы считаете, что это наш князь? Мы, беориты, не признали князя властителем острова и, хотя мы сделали это очень вежливо, нажили себе большие неприятности…

В одном из окон княжеского терема Маргарита заметила двух мужчин, внимательно рассматривающих ее и других пришельцев… Причем выражение их лиц недвусмысленно свидетельствовало – гостям в Арконе не все рады.

Она не знала, что эти два человека – князь и глава боярской думы, совмещавший свой пост с должностью главного воеводы (придя к власти, князь норовил рассаживать на высоких постах только тех, кто мог продемонстрировать подданным силу, а всякие фигли-мигли вроде удовлетворения народных чаяний не одобрял – народишко от этого балуется), – лихорадочно обсуждали собственные действия в создавшейся обстановке. Власть, как это всегда бывает с настоящей властью, далась и тому и другому непросто, и теперь в появлении этой, невесть откуда взявшейся девицы со звездой во лбу каждый из них почувствовал угрозу собственной власти. Вот уж воистину – не ждали не гадали…

Если пришлая девка и вправду Лебедь, то она должна быть могучей чародейкой, и не только какие бы то ни было агрессивные действия по отношению к ней, но и просто неуважение было бы слишком опасно проявлять. Даже для простого нападения на чародея с целью смертоубийства требовалось специально заговоренное оружие, иначе человека, владеющего магией, не взять. Но лучше не демонстрировать чародеям подобные намерения. Разозленная колдунья, страшное дело, начнет опять швырять Аркону по разным мирам, как уже случалось в древности…

А князю и воеводе и тут было очень даже неплохо!

Аркона, всегда бывшая островным городом-государством, и в этом мире, куда ее занесло по воле Царевны Лебеди, располагалась на острове. Выгоду от такого расположения было трудно измерить – город раскинулся над морским проливом, являвшимся источником богатства горожан. Аркона была действительно богата… Мало того что арконцы грабили чужие корабли, они еще и придали старым принципам морского ушкуйничества более цивилизованную форму.

Местные ушкуйники бесчинствовали далеко в море, подальше от родных берегов, а городские власти законным путем контролировали пролив, облагая данью все проходившие мимо суда (если этим судам удавалось подойти к Арконе, преодолев все прочие трудности). Пиратством это нельзя было назвать хотя бы потому, что дань официально взимали представители власти, и, следовательно, вульгарный грабеж сразу становился экономической деятельностью.

Поскольку город продолжал оставаться пристанищем для большого количества морских разбойников, оба эти обстоятельства в сочетании давали интересный эффект, на котором было основано процветание Арконы.

Ну а горы, леса, озера и реки острова, не считая морских волн, бьющих в его берега, обеспечивали горожан растущими, цветущими, ползающими, плавающими, летающими и бегающими ингредиентами блюд местной кухни, отличающейся большим разнообразием и здоровым натуральным вкусом.

Княжение в столь замечательном месте было довольно приятным делом…

И вот теперь, откушав на завтрак свежей дичинки, запивши ее местными хмельными медами и заморским сладким винцом, приняв отчет казначея о последних поступлениях в казну, князь только-только хотел маленько соснуть до обеда, дабы отдохнуть от трудов праведных, как ему принесли пугающую весть о прибытии на остров чужеземной девы со свитой, судя по всему – Царевны Лебеди.

Князь сам встречать ее не пошел – надо еще решить, заслуживает ли гостья такой чести. Но, чтобы не осерчала за невнимание, послал к ней для почету старейшину боярской думы. Вроде бы уважение оказано, пусть Лебедь не прогневается, постарались за ради нее. Однако, если что не так и гостья окажется вовсе не чародейкой, а самозванкой, можно будет сказать, что старик боярин сам что-то напутал и поплелся встречать невесть кого по своей возрастной бестолковости.

Воевода такой план одобрил – князь был не без слабостей, но в хитроумии ему не откажешь. А кое-какие личные слабости вполне можно понять и простить, когда дело пахнет жареным…