Читать книгу - "Путь шута - Кирилл Бенедиктов"

— Да. — Повар проворно отползает от возвышающегося над ним Фаулера. — Да, господин, конечно же, я все сделаю как надо…

Я наблюдаю за его ретирадой со смешанными чувствами. Албанцы — гордый народ, совершенно не склонный к рабскому подчинению. По-видимому, майор Фаулер действительно обладает редким даром убеждения. Я не могу одобрить его методов, но, положа руку на сердце, воровство Шарифа и его работничков действительно заслуживает наказания. Может быть, не такого сурового, но, во всяком случае, справедливого.

— Майор, — говорю я, когда повар исчезает за дверями кухни, — мне почему-то кажется, что ваш способ общения с местным населением не найдет понимания среди офицерского состава. Наш командующий отличается от генерала Харриса. Кардинально.

— Генерал О'Ши? — Фаулер поднимает пшеничные брови. — Я встречался с ним, когда он еще не носил генеральских звезд. Правда, и сам я тогда был всего лишь зеленым лейтенантом. Тем не менее я хорошо его помню. Не думаю, что у нас с ним возникнут какие-то разногласия.

«Что ж, — комментирую я про себя, — блажен, кто верует». Босс, он же бригадный генерал Майк О'Ши, известен своими либеральными взглядами на политические процессы в странах «третьего мира» и участие в них миротворческих сил, что не мешает ему оставаться чрезвычайно тяжелым и даже деспотичным командиром для своих подчиненных. Впрочем, чего еще вы хотите от ирландца, воспитанного в католической вере и перешедшего в англиканство в двадцатилетнем возрасте? Насколько я разбираюсь в людях, он скорее отправит под арест бравого майора Фаулера, чем накажет за воровство бедолагу Шарифа.

— Дело тут не в позиции, которой придерживается сам старина Майк, — майор слегка приобнимает меня за плечи и ведет к выходу из столовой. — Я знаю, что он предпочитает миндальничать с туземцами, я читал донесения о его работе в Шри-Ланке. Но поверьте, капитан, полномочия, с которыми я сюда прибыл, заставят его примириться с моими несколько консервативными взглядами.

У него, к счастью, хватает такта — или проницательности — убрать руку с моего плеча за мгновение до того, как я решаю ее сбросить. Для нас, испанцев, границы личного пространства не так нерушимы, как для тех же скандинавов, но прикосновение Фаулера меня раздражает.

— Вы упомянули о полномочиях для того, чтобы я начал вас расспрашивать, не так ли? Считайте, что я уже спросил.

— Военная полиция, — с непонятной интонацией произносит Фаулер. — Ex ungue leonem[1], как говорили римляне.

Если это лесть, то весьма неуклюжая. А если издевка, то слишком хорошо завуалированная. Я не могу удержаться и подыгрываю ему:

— Это ведь только первая половина поговорки. Ex auribus asinum[2], майор.

Пусть на секунду, но Фаулер выглядит ошарашенным. Не ожидал, судя по всему, от простяги-полицейского знания крылатых латинских выражений. Значит, не заглядывал еще в мое досье — первым документом там лежит рекомендация, данная мне отцом Бастианом, директором колледжа Святого Луки в Мадриде. Добрейший отец Бастиан особо отмечал мои превосходные успехи в изучении древних языков.

— Превосходно, капитан! Отдаю должное вашей эрудиции. Что же касается моих полномочий, то ваше любопытство будет полностью удовлетворено. Сегодня же вечером, во время партии в покер.

— Вы знакомы с комиссаром Шеве?

— Да, мы встречались прежде. Итак, до вечера?

Он еще раз демонстрирует мне свои великолепные зубы, точно сытый, довольный жизнью лев, покровительственно скалящийся при виде какого-нибудь мелкого хищника. Затем поворачивается и устремляется к административному корпусу — очень прямой, очень собранный и энергичный.

Я задумчиво гляжу ему вслед. Почему комиссар ничего не сказал мне об этом Фаулере раньше? И не к майору ли относилась загадочная фраза «Там будет кое-кто, с кем тебе полезно познакомиться»? Что ж, в любом случае я еще смогу узнать это у самого Шеве — достаточно прийти к нему на полчаса раньше назначенного времени.

Забегая вперед, скажу, что выполнить это намерение мне не удается.

Придя домой — если можно назвать домом две тесные комнатки со спартанской мебелью и минимумом удобств, — я первым делом заглядываю в душ, но воды, разумеется, нет. Для Албании это нормально. В Тиране, расположенной значительно ближе к горным озерам, воду дают четыре часа в сутки — два часа утром и два часа вечером. В Дурресе все обстоит куда сложнее, потому что здесь уже несколько лет работает построенный на деньги ЕС опреснитель, и вода теоретически должна поступать в некоторые кварталы бесперебойно. База «Лепанто» расположена как раз в одном из таких кварталов, но воду мы видим так же редко, как и жители столицы. Понять это невозможно, как, впрочем, многое в Албании.

Приходится ограничиться обтиранием спиртовыми салфетками. Иногда мне кажется, что, вернувшись домой в Испанию, я первые две недели вообще не буду вылезать из ванны. Так или иначе, я чувствую себя немного чище, натягиваю домашнюю одежду, вытаскиваю из холодильника бутылку «Туборга» и с наслаждением опускаюсь в кресло.

Однако не успеваю я сделать глоток, как в кармане моей куртки, уже повешенной в шкаф, принимается выть сирена воздушной тревоги. Я едва не выпускаю из рук бутылку. «Воздушная тревога» — личный позывной босса. Интуиция подсказывает, что я понадобился ему через час после окончания дежурства не для того, чтобы поговорить о погоде. А значит, с надеждой на краткий миг спокойного dolce far niente[3]можно смело распрощаться.

— Слушаю, босс, — покорно говорю я, выудив наконец завывающий телефон из кармана куртки.

— Луис, — без каких-либо предисловий объявляет он, — ты мне нужен. Сейчас же.

Вот так всегда. Никакого намека на то, что он испытывает неловкость, вытаскивая меня из уютного кресла после тяжелого рабочего дня.

— Есть, босс. Через десять минут я у вас.

Разумеется, я могу успеть и быстрее. Но иногда полезно бывает продемонстрировать, что у тебя тоже есть характер.

Генерал О'Ши по своему обыкновению занимается физкультурой. Он помешан на физических упражнениях и уделяет им львиную долю своего свободного времени. А поскольку степень свободы он определяет сам — на то он и босс, — то создается впечатление, будто генерал О'Ши не расстается с тренажерами, которыми уставлен его кабинет. Когда я вхожу, он лежит в странного вида коробке из обитых мягким пластиком труб и одновременно двигает руками и ногами, напоминая перевернутого на спину огромного майского жука.

— Проходи, Луис, — хрипло приветствует он меня. — Садись к столу, я сейчас закончу.

На столе у босса всегда царит творческий беспорядок, наводящий на мысли не об армии, пусть даже такой несерьезной, как корпус миротворческих сил, а о богемной берлоге какого-нибудь обитателя Сохо или Барри. Все мы уже давно привыкли и смирились с этим, поэтому я испытываю настоящее потрясение, обнаружив, что широченный стол генерала с вмонтированным в него дисплеем стратегического компьютера «Фараон» чист, будто душа младенца. Куда исчезли горы бумаг, которыми обычно завален стол, загадка — мне почему-то приходит в голову, что босс принял решение утилизировать их в нашей котельной. Пока я рассматриваю пустой стол, генерал заканчивает упражнения и с преувеличенным кряхтеньем выбирается из своего ящика.