Читать книгу - "Египетская сила - Андрей Белянин"

Первым делом был заказан виски, и, только когда взрослые мужчины выпили, мне было благородно предложено самому озвучить результаты нашего вчерашнего расследования. Я достал блокнот и, сверяясь с записями, честно пересказал всё. То есть вообще ВСЁ.

Включая свои собственные сомнения по поводу невиновности обитателей баронского особняка. Мне хотелось, чтобы справедливость восторжествовала!

– Дерзкий мальчик. – Задумчиво отхлебнув, сэр Джон одобрительно похлопал меня по плечу. – Когда вырастешь, мы найдём тебе местечко в эдинбургской полиции. Как смотришь на такое, красавчик?

Что-то мне это напоминало, особой новизны в таком щедром предложении уже не было. За ту пару месяцев, что я служил у Лиса, меня пытались переманить уже раз пять или шесть, даже не помню, одним больше, одним меньше, непринципиально.

И ведь более того, я уже говорил об этом сэру Макфину, но, наверное, он забыл. Или был тогда не совсем трезв. Тьфу, да, в конце концов, просто пьян!

– Сэр, я готов сделать для вас копию моих записей для представления в суд.

– Куда? – искренне удивился пожилой шотландец. – В нашем суде не требуется бумаг, подтверждающих несчастный случай или самоубийство. Достаточно отчёта ко́ронера.

– Но…

– Месье Ренье, примите мою искреннюю благодарность! Вы сумели доказать мою версию.

– Ваше здоровье, инспектор. – Лис подмигнул мне и поднял бокал с виски.

– И ваше. – Джон Макфин поднял свой бокал и многозначительно завершил: – Надеюсь, ваш помощник тоже джентльмен?

Как я понимаю, это была завуалированная просьба держать язык за зубами.

И не то чтобы, кстати, это меня так уж задевало. О нет, гораздо более обидным казалось то, что мои догадки, версии и взгляды не были тут никому интересны.

Сэр Макфин однозначно утверждал несчастный случай как истину в последней инстанции. Хотя он сам же и просил нас заняться этим делом, именно потому что сомневался в возможности такого «самоубийства»! Почему же теперь так, коленками назад?!

Тогда мир для меня только начинал играть бесконечным разнообразием оттенков, а в чёрно-белой пропорции было куда удобнее и понятнее жить. В общем, о том, как глубоко правы были инспектор эдинбургской полиции и мой учитель, я понял лишь спустя много лет. Как именно это произошло, заслуживает отдельного рассказа и, видимо, не в этой книге.

Глава шотландской полиции не соврал насчёт оплаты обеда, пусть блюда и были скромными, но очень обильными. Лично мне не удалось одолеть и трети яичницы с беконом из шестнадцати яиц с варёным горохом, кусочками пареной репы, чесноком и чёрным перцем.

Виски мне не давали, но Ренар разрешил глотнуть местного пива. После чего я всё всем простил и, полулёжа на столе, влюблёнными глазами любовался эдинбургским дождём за окошком. Мне всё здесь нравилось, я всей душой любил Шотландию, мне хотелось остаться здесь погостить немножечко подольше, хотя бы до того времени, когда мой наставник разрешит мне попробовать эту самую янтарную односолодовую «воду жизни» с запахом жжёной резины.

Но, увы, по окончании обеда инспектор вдруг хлопнул себя по лбу.

– Совсем забыл! Утром для вас поступила срочная телеграмма из Лондона. Наш старый друг Хаггерт пишет, что сумел расколоть какого-то хорька. Они выбили из него имя заказчика.

– Позвольте, сэр? – Лис забрал телеграмму, вмиг пробежав взглядом текст. – Что ж… Майкл, похоже, нам пора.

– Мы можем вернуться в Лондон?

– Мы обязаны туда вернуться! Собирайся.

Сэр Джон церемонно пожал мне руку и с чисто шотландской пылкостью обнял моего учителя. Тот принял объятия с французской галантностью и британской невозмутимостью.

Действительно, пора домой. Конец коротким эдинбургским каникулам, меня ждёт куча дел. Например, тот же заказ полиции на пять экспериментальных дубинок. Сам я при моей секретарской загрузке столько не наделаю, значит, надо искать фирму-изготовителя, куда обращаться с чертежами.

Так что примерно через час мы уже покидали наш роскошный отель. Что конкретно было в той срочной телеграмме, на данный момент мне не было известно. Я хотел спросить, но не успел: на выходе нас ожидали два поджарых констебля-дога. И, судя по всему, прощаться они не собирались.

– Вы пришли нас проводить? – без особого удивления хищно улыбнулся месье Ренар. – Тогда пожелайте нам всего самого хорошего, всплакните и вызовите нам кеб. Разрешаю скупые слёзы и махание платочком вслед.

– Сэр, может, не стоит их злить? – тихо попросил я, но было поздно.

Псы зарычали, засучивая рукава.

– Дело закончено, рыжий. Пора бы и разобраться!

– Поедешь в порт прямо из больницы!

– Значит, драка? – уточнил мой наставник.

Доги радостно кивнули, однако стоило нам четверым выйти на улицу, как сзади раздался знакомый голос:

– Сэр, так что, эти двое досаждают вам?

Из-за дверей отеля за нами вышел здоровенный осёл с грубым оскалом и прижатыми ушами. Да, да, тот самый, с которым Лис пил виски в первый же день.

– Кто тут смеет разевать пасть на наших постояльцев?

– Мы из полиции, – зачем-то сообщили Сэм и Дик.

Осла это не волновало, он засучил рукава и ударил первым с ноги. Под килтом у него ничего не было, зато удар был о-го-го…

– Я вам покажу, как наезжать на дорогих гостей! Этот француз меня выпивкой угощал! Во славу Шотландии! Пришибу обоих, как шавок, и не посмотрю, что при исполнении…

В общем, пока наш отъезд сопровождался традиционной шотландской дракой, мой учитель едва ли не за шиворот вкинул меня в проходящий по улице кеб.

Как я понимаю, мордобой – это общее правило встречи и проводов туристов отеля «Северная Британия». Нет, пожалуй, я поторопился с признаниями в любви к этому чудесному городу. Мы ехали в гавань под размеренный скрип колёс и звучание бессмертных строк: