Читать книгу - "Дитя Смерти - Алия Якубова"

Я продолжала критически рассматривать лошадей. Не знаю, сколько бы это продолжалось, но тут я увидела ее. Черная, как ночь, кобыла-трехлетка с единственным белым пятном, а точнее полосой почти вдоль всей морды. Рослая, сильная. Под лоснящейся шкурой перекатываются узлы мышц. Грозно пофыркивая, она стояла чуть в стороне от остального табуна, не подпуская их к себе.

– Красавица! – вырвалось у меня.

Калисто проследила за моим взглядом и согласилась:

– Хороша! Но, видно, с норовом, – и уже хозяйке лошадей, – не объезжена кобылка-то?

– Рея… ну… – женщина замялась, понимая, что обман тут не пройдет.

– Дайте мне узду, – потребовала я. – Хочу попробовать.

Я тут же получила требуемое, хотя Калисто смотрела на меня с явным неодобрением. Дикая лошадь может быть куда опаснее десятка лучших воинов.

Как ни странно, но узду удалось накинуть довольно легко. Но не зря мне не нравился хитрый взгляд Реи. Только я вскочила ей на спину, как кобыла начала выделывать такие кульбиты! Носилась кругами, взбрыкивала, становилась свечкой, пыталась укусить. От этой свистопляски у меня земля и небо слились в сплошное пестрое месиво. Но я держалась крепко, и даже не шаталась, вознося хвалу цепкости вампиров.

Наконец, мне это надоело, и я, что было сил, сжала коленями бока лошади. Они едва не хрустнули, а Рея встала, как вкопанная, ошеломленная. Видимо, не ожидала от назойливого существа на спине такой силы. Попыталась было рыпнуться, но я опять сжала колени. Рея поняла, что у меня не порыпаешься и смирилась, о чем возвестила тихим ржанием. Я ободряюще потрепала лошадь по шее, услышав в ответ довольное пофыркивание. Эх, жаль яблока нет!

– Думаю, выбор сделан, – усмехнулась Калисто.

– О, да! – подтвердила я, одним прыжком очутившись на земле.

Сделка свершилась. Уже через полчаса Рея стояла оседланная, нетерпеливо перебирая копытами. Мы с Калисто решили совершить небольшую конную прогулку. Мне не терпелось узнать, какие изменения произошли в Фермоскире за мое пятилетние отсутствие. К тому же и свой дом неплохо было навестить. Не знаю, можно ли там еще жить…

Изменений, как таковых, особо и не было. Амазонки по-прежнему ходили в походы, устрашая соседей. Кроме этого занимались хозяйством: ловля рыбы, коневодство, выращивали зерно, овощи-фрукты, виноград. Причем активно использовали рабский труд. Рабынь в Фермоскире было много. Их могла себе позволить любая наездница. Некоторые рабыни даже управляли колесницами во время боя. У меня таких было двое: Варра и Сибил.

При таком большом количестве невольниц восстания случали очень редко – потому что немедленно и жестоко подавлялись. К тому же гоплитки[6]тщательно следили за порядком в городе.

– Твои земли и имущество… за ними приглядывала Антисса, – в некотором замешательстве проговорила Калисто.

– Ну, так ведь и должно было быть. Я считалась мертвой, а родственников у меня не осталось. Антисса же стала новой полемархой, – я невозмутимо пожала плечами.

– Нет, я должна была сама обо всем позаботиться! Но я не смогла, убитая твоим исчезновением. Это недостойно царицы!

– Ерунда, – отмахнулась я. – Не терзайся по этому поводу. А вот и мой дом.

Дом… из камня, как и большинство в Фермоскире. Похожий скорее на виллу. К стати сказать, следов запустения я не видела. Зато заметила одинокую лошадь без всадницы, щиплющую траву чуть не у самого порога. Причем под седлом, во всей амуниции. Напрашивался простой вывод: в доме кто-то есть. А буквально в следующий момент стало понятно, кто именно. Нам навстречу вышла Антисса:

– Хайре, царица, полемарха.

– Хайре, Антисса.

– Я приехала проверить, чтобы все имущество было передано в целости и сохранности. Вот ключи от твоего дома, полемарха. Для меня было честью приглядывать за ним.

Увесистая звенящая связка опустилась в мою ладонь. Машинально привесив ключи к поясу, я сказала:

– Можешь звать меня просто Мелетой, Антисса. И для меня было бы честью, если бы ты вошла в мою сотню.

Вообще-то у Антиссы под руководством находилась своя сотня, но числиться в сотне полемархи – большая честь, так как она в бою охраняет царицу. Почетнее только быть кодомархой – предводительницей храмовых сотен. И, в перспективе, Антисса вполне может занять эту должность. Беата опытна, но с каждым годом, как мне рассказала Калисто, ей становится все труднее водить амазонок в поход. Возраст.

Я заметила, что мое предложение удивило амазонку, хотя она старательно не подавала виду. Лишь склонила голову, проговорив:

– Сочту за честь.

– Замечательно, – подвела итог Калисто.

– Не буду вам более мешать, – с этими словами Антисса вскочила в седло и унеслась во весь опор.

Так Антисса, фактически, стала моим заместителем. Мы, действительно, сдружились и нашли друг в друге много общего. Калисто даже порой со смехом замечала, что ей надо бы меня ревновать.

Мой дом оказался в куда менее запущенном состоянии, чем я думала. Ощущалась некоторая затхлость, разве что… Но я тотчас приказала рабыням раскрыть все окна и проветрить. Прямо к дому примыкала конюшня, но лошадей не было – их угнали пастись. Лишь боевая колесница устало приютилась в углу.

Я подошла к ней – не могла сдержаться. Да, через многие сражения она меня пронесла. В память о них кое-где остались зарубки от меча, маленькие вмятинки от стрел или побольше – от копий. Но за пять лет бездействия колесница немного рассохлась. Сейчас бросаться на ней в бой – безумие. Нужно тщательно отремонтировать.

На самом деле я всегда предпочитала сражаться верхом. Колесница, даже самая легкая, довольно неповоротлива, к тому же управляется не лично тобой. А это в пылу битвы многое решает.

Битва… это сладкое слово, от которого кровь быстрей бежит по жилам. В каком-то смысле я соскучилась по звону мечей и пенью стрел.

Правильно истолковав мою задумчивость, Калисто сказала, положив мне руку на плечо:

– Через неделю мы совершим набег на Валиссу. Они опять покушались на наши земли. Ты поведешь конные сотни.

Я лишь плотоядно усмехнулась. Теперь, с моими клыками, мне это удавалось особенно хорошо.

– Возьмешь одну молодую сотню? – скорее просьба, чем приказ.

– Да, конечно, – естественно, что еще недавним эфебкам только-только получившим звание наездницы, не терпелось ощутить вкус битвы. Что я, себя не помню? – Но в самую сечу не пущу. Пусть больше наблюдают.

– Разумно. На том и порешим.