Читать книгу - "Волхв-самозванец - Алексей Зубко"

Часов здесь еще нет, так что узнать точнее невозможно. Ладно, будем исходить из того, что пара часов у меня есть гарантированно. Это если караулы не проверяются.

– Где содержат царевну Алену?

– Не знаю.

– Такой ответ меня не удовлетворяет. – Я коснулся мечом его щеки. – Подумай еще раз. И подумай хорошенько. Вот он не подумал – и что?

Стражник скосил взгляд на труп и побледнел. Не от жалости – на смерть товарища ему наплевать, – от страха за свою жизнь.

– Она в невестиных покоях.

– Где они находятся?

– Во дворце.

– А то я не знаю... Подробнее. Как туда пройти.

– Пойдешь сперва прямо, потом налево свернешь. Как выйдешь к западной башне, так опустишься по лестнице, там сразу и будут ее покои.

Как-то он уж очень быстро все выложил...

– Ладно, подумай еще раз. Если я попадусь, то тебя выдам как соучастника. Скажу, что это ты провел меня до дворца.

Пленник побледнел. Наверняка представил, что с ним сделают, если я это скажу. А разбираться не будут. Раз, два – и голова с плеч либо что-то другое на кол.

– Подумал? Говори!

– Вверх! По лестнице вверх. Там покои.

– А внизу караульное помещение? – предположил я.

– Нет. Опочивальня внутренней охраны.

– Живи, – запихивая ему в рот тряпку, сказал я.

Он выпучил глаза и задергался.

– Ну, чего?

– Ударь меня мечом.

– Очумел?

– Ударь. Ведь не поверят, что ты магией поразил, решат, что струсил.

– Лады.

Засунув-таки кляп, я размахнулся, но не ударил.

– На обратном пути. А то еще кровью истечешь.

Следуя его инструкциям, я благополучно добрался до указанного места. По дворцу двигаться стало легче, но и опаснее, поскольку горящие на каждом углу факелы освещали не только дорогу, но и меня, крадущегося аки тать нощной.

Взбираясь по лестнице, я чувствовал себя подобно моим соотечественникам, которые вернулись после изнурительной работы на приусадебном участке, а лифт, как назло, не работает, и приходится тащиться пешком, да с мешком картошки, на этаж эдак восьмой-девятый. В общем, к тому времени, когда я оказался перед дверью в невестины покои, с меня градом катил пот, а легкие работали в режиме кузнечных мехов.

Вопреки чаяниям, но в подтверждение здравого смысла, у дверей в покои стоит пара консервных банок с обнаженными мечами.

Сил бросаться в бой не осталось, поэтому я опустился на ступеньки.

– Круши их, – прошептал мне на ухо Пусик. Хотя кроме меня и Гнусика, его никто все равно не услышит, даже заори он во всю мочь.

– Умный в гору не пойдет, – заявил Гнусик. – Он ее объедет.

«Либо облетит», – решил я.

Настало время поработать и заспинным болтунам.

Если мне повезет и в покоях окажется хотя бы одно подходящее окно, в смысле отсутствия на нем решетки, то я проникну внутрь без шума и пыли.

Один из стоящих как истукан солдат оглянулся по сторонам и извлек из-за пазухи кусок колбасы. Приподняв забрало, он набил себе полный рот и довольно зачавкал.

Я спустился на пролет ниже и высунулся в окно, представляющее собой отверстие полметра на метр и глубиной метра в полтора.

Такой замок стенобитными орудиями за день-два не развалишь. Он выдержит и залп ракет класса «воздух-земля».

Извернувшись до хруста шейных позвонков, я ухитрился рассмотреть интересующий меня участок стены. Одно оконце виднеется. Но есть ли на нем решетка? Не видно.

Придется действовать методом проб и ошибок.

– Поднимете меня вон до того окна, – попросил я Троих-из-Тени.

– Запросто, – пообещал Пусик.

Они выдернули меня из бойницы и понесли в указанном направлении.

И – о чудо! – оно не зарешечено.

Пролезши в окно, я оказался в покоях, причем в несколько неожиданном месте. Почти под самым потолком. Из-за неожиданности я не воспользовался услугами Троих-из-Тени, а просто свалился головой вниз.

Краткий миг полета, но вместо грохота падения мягкое «плюх» на гору воздушных пуховых перин.

С трудом отжимаюсь, чтобы приподняться из впадины, образованной моим падением, и осмотреться. Как-то я последнее время ослаб либо располнел, уж очень тяжко мне далось это отжимание.

Справа розовая пяточка, слева – вторая. Поворачиваю голову, созерцая парочку стройных ножек, скомканную на бедрах ночную рубашку... И тут обзор закрывает подушка, с силой обрушившаяся на мою голову. Вслед за подушкой что-то толкает в спину, а пяточки чувствительно бьют в затылок.

Ошарашенный напором, я пытаюсь защититься, отбрасываю подушку... и едва сдерживаю рвущийся наружу крик.

Светловолосая красавица, разрумянившаяся от злости, сидит на противоположном краю кровати и готовится запустить в меня скромного размера вазу, которая при попадании может смять и шлем, не то что слабую человеческую кость.

Девичьи глаза широко распахиваются, и вместо вазы она сама летит в мою сторону. По ее щекам текут слезы,: она жарко меня целует, крепко обхватив руками.

– Аленушка, – шепчу я, пьянея от счастья.

– А у нас за дверью охранники, – бормочет Гнусик. Хотя он и прав – времени терять нельзя, – но все же мог бы обождать минутку-другую со своими напоминаниями.

– Я пришел за тобой.

– Я знала... ждала... только тебя.

Комок подступает к горлу, в глазах появляется резь. Не время расслабляться и давать волю чувствам. Еще не все дела сделаны. Уйти будет едва ли не в два раза сложнее, чем проникнуть сюда.

– Милая, нам нужно что-то сделать с охранниками.

– Давай я окликну одного, ты его убьешь. Потом второго.

– Так и сделаем.

Я стал за занавеску, у самой кровати, Алена оправила ночную рубашку и подошла к двери. Приоткрыв ее, она мило улыбнулась и попросила помочь, кокетливо стреляя глазками. Суровое сердце воина дрогнуло, не устояв перед женским коварством. Он убрал меч в ножны и последовал за царевной, пожирая похотливым взором фигуру, просматривающуюся сквозь тонкую ткань на фоне горящего светильника. Дверь он не забыл прикрыть...

Едва стражник, любитель колбасы на посту, попал в зону моего действия, я поставил ему подножку, а Алена что было сил толкнула его в плечо. Взмахнув руками, страж растянулся на кровати. Я прыгнул сверху и, надавив на шлем, ударил мечом в образовавшийся зазор. В лицо мне брызнул фонтан горячей крови.

Я вытер лицо и выдернул меч. Тело подо мной продолжало подергиваться, но все слабее.