Читать книгу - "Осквернитель - Павел Корнев"

– Кофе!

– В обмен на рассказ? – прищурился рыжий пройдоха.

– Идет, – согласился я, развалился в гостевом кресле и сразу предупредил: – Но для начала мне понадобится твоя помощь.

– Выкладывай.

– Интересует один из официалов ордена Изгоняющих. Темные волосы с сединой, серые глаза, прямой нос с горбинкой. На вид лет пятидесяти, высокий и худой. Руки изуродованы артритом, ходит с тростью. Был здесь вчера. Вероятно, уроженец Норвейма.

– Заметен полуночный акцент?

– Нет, это просто догадка.

Святой Доминик почитался в Норвейме ничуть не менее Николаса Слепца, и нигде больше, насколько мне было известно, школяров и студиозусов не заставляли заучивать его высказывания наизусть.

Джек Пратт ненадолго задумался, потом покачал головой:

– Не знаю такого. Но если он был здесь вчера, то в журналах регистрации должен остаться номер его перстня.

– Проверишь?

– Не проблема.

– И передай весточку, чтобы за мной прислали карету.

– Сделаю.

Заместитель главы Охранки ненадолго покинул кабинет, а вернулся уже с двумя кружками черного горького кофе. Одну передал мне, другую отставил на фарфоровое блюдечко и уселся напротив.

– Ты рассказывай, рассказывай! – потребовал он и достал кисет с трубкой. – Зря, что ли, на тебя дорогущий пахартский кофе перевожу?

– Крохобор, – пробурчал я, сделал осторожный глоток и поведал о событиях вчерашнего дня, умолчав лишь о своем нынешнем статусе.

Тут в кабинет постучали. Джек поднялся из кресла и, жестом велев мне помалкивать, распахнул дверь. Выслушал подчиненного, вернулся обратно и озадаченно разгладил усы.

– Кроме тебя, никакие официалы ордена вчера через наши посты не проходили, – сообщил он. – И столь приметного господина тоже никто не помнит.

– Как такое может быть?

Пратт прошелся по кабинету и начал загибать пальцы:

– Либо ты что-то напутал… – высказал первое предположение.

– Не напутал.

– Либо его провезли через ворота, как пару раз провозил тебя я, – озвучил Джек следующую догадку и пожал плечами. – Или же он находится внутри дворцового комплекса уже не первый день.

Я допил кофе, поднялся на ноги и выглянул в окно.

– Сможешь навести справки?

– Зачем тебе это?

– Он меня вербовал, – ответил я. – Понимаешь? Сидел в приемной его преосвященства и обрабатывал меня, будто какого-то деревенского простака!

– Уверен?

– Более чем.

Решение не настаивать на постриге в монахи было принято еще до разговора со мной. Недаром отец Вильям вышел от секретаря его преосвященства мрачнее тучи, да и упоминание о неких «высоких покровителях» вырвалось у него явно неспроста. И болезный господин знал об этом заранее, более того, именно он подсказал, как разрешить ситуацию, не потеряв лица.

– Хорошо, – вздохнул Пратт. – Если что-нибудь разузнаю, сообщу.

– Больше ничего не хочешь мне сказать? – многозначительно произнес я.

– По-прежнему тишина, – ответил Джек, сразу сообразив, что речь идет о подзабытом уже похищении наконечников. – Последний… инструмент нигде так и не всплыл, меня никто не дергает, так что нет никаких причин для беспокойства.

– Дай-то Святые, – вздохнул я, отошел к двери и уже оттуда спросил: – Да, кстати, не в курсе, кто отвечал за строительство «Тихого места»?

– Огюст Зодчий, – без запинки ответил Джек. – Как раз перед тем как удариться в религию и переключиться на молельные дома и монастыри.

Огюст Зодчий? Вот уж нисколько не удивлен…

Выйдя за ворота дворцового комплекса, я сразу заметил маячившего на соседнем перекрестке Клааса, но только двинулся к нему, как проезжавшая мимо карета без гербов и гильдейских знаков на дверцах замедлила свой ход, и в окошко выглянуло знакомое худощавое лицо.

– Господин Март! – окликнул меня болезный господин и улыбнулся: – Рад видеть, что с вами все в порядке!

– Более-менее, – вздохнул я в ответ. – Более или менее.

– Но вы ведь еще с нами?

– С этим не поспоришь.

– Думаю, вам просто необходимо сейчас пропустить кружку-другую холодного пива, – посоветовал болезный господин. – Здесь за углом, есть чудное заведение – «Хромой циркач». Одолеет меланхолия или просто дурное настроение, загляните туда, уверяю – все проблемы как рукой снимет…

– Непременно загляну, – кивнул я, прекрасно поняв невысказанный напрямую намек.

«Хромой циркач»? Что ж, буду иметь в виду…

Вербовщик, – а теперь в этом сомнений не осталось ни малейших, – укатил, я печально вздохнул и зашагал к помощнику, который решил возле дворца лишний раз не светиться и велел загнать карету в ближайший переулок. И правильно сделал – еще не хватало, чтобы парней за праздношатание в околоток загребли.

Стоило только подойти к карете, как встревоженный Дега накинулся с расспросами, но мне было не до него.

– Не сейчас, – отмахнулся я от помощника и приказал сидевшему на козлах Гастону: – Давай к законникам.

– К законникам? – удивился Клаас.

– Надо с Майло переговорить, – буркнул я, развалился на сиденье и прикрыл глаза. – Разбуди, как приедем.

Но сон как рукой сняло. То ли кофе подействовал, то ли нервотрепка сказалась, только уснуть не получилось. Так и просидел всю дорогу, глядя в окно, благо ехать было недолго.

Слегка попетляв по узеньким улочкам старого города, карета прогромыхала колесами по неровной брусчатке моста через Эверь и свернула к казармам городской Стражи. Контора моего поверенного располагалась аккурат через дорогу от канцелярии местного отделения департамента дознания, и это обстоятельство без каких-либо дополнительных затрат обеспечивало ушлому законнику постоянный приток новых клиентов.

Майло Живиц был человеком на редкость вдумчивым и предусмотрительным. Поговорку «семь раз отмерь, один раз отрежь» придумали будто специально про него, только законник отмерял, а отрезали обычно люди вроде меня. И даже зачастую не отрезали, а резали по живому.

Выбравшись из кареты, я велел Ори и Гастону дожидаться нас на улице и в сопровождении одного лишь Дега поднялся в контору. Кивнул там парочке угрюмого вида охранников и без стука прошел в кабинет.

– Доброе утро, Майло, – поздоровался с порога. – Как поживаешь?

Живиц встрепенулся, подслеповато сощурился и ответил на приветствие с явственно прозвучавшим в голосе удивлением:

– Утро доброе, Себастьян! – Тщедушный законник, впрочем, моментально пришел в себя, он отыскал лежавшие на столе очки в массивной роговой оправе, водрузил их на переносицу и уже куда уверенней продолжил: – Рад видеть тебя в добром здравии!