Читать книгу - "Воин кровавых времен - Р. Скотт Бэккер"

Возможно, до самого дома.

Кто бы упрекнул Синтеза за то, что он позволил себе предаться ностальгии? Снова очутиться здесь через тысячу лет, в месте, где это почти произошло, где люди и нелюди едва не сгинули навеки. Едва. Увы…

Уже скоро. Скоро.

Синтез опустил человеческую голову и принялся разглядывать узоры, образованные на равнине бессчетными мертвыми телами, восхищаясь сходством этих узоров с некоторыми знаками, что некогда высоко ценились его видом — в те времена, когда они действительно могли так зваться. Вид. Род. Раса.

Инхорои — так величали их эти паразиты.

Некоторое время Синтез наслаждался ощущением глубины, которое создавали тысячи медленно кружащих внизу стервятников. Затем он уловил нужный запах… это потустороннее зловоние — такое особенное! — предусмотренное как раз для подобного случая.

Так, значит, Сарцелл мертв.

По крайней мере, Священное воинство одержало победу — над кишаурим, не над кем-нибудь!

Голготтерат будет доволен.

Растянув человеческие губы в улыбке — а может, в гримасе, — Древнее Имя камнем рухнул вниз, чтобы присоединиться к стервятникам на их пиру.

Пространство корчилось, извивалось от белых, словно личинки, фигур, увешанных человеческой кожей, — от шранков, визжащих шранков. Их были тысячи тысяч, и они расцарапывали себя до крови, выдирали глаза. Глаза! Смерч с ревом прокатился сквозь них, расшвыряв по сторонам бессчетные тысячи.

Мог-Фарау шел.

Великий верховный король киранейцев схватил Сесватху за плечи, но колдун не в состоянии был расслышать его крик. Он слышал голос, исходящий из глоток сотен тысяч шранков, звучащий так, словно в череп насыпали горящих углей… Голос Не-бога.

— ЧТО ТЫ ВИДИШЬ?

Видишь? Но что он может…

МНЕ НУЖНО ЗНАТЬ, ЧТО ТЫ ВИДИШЬ.

Верховный король отвернулся и потянулся за Копьем-Цаплей.

— ГОВОРИ.

Тайны… Тайны! Даже Не-бог не может выстроить стены против того, что забыто! Перед глазами промелькнул нечестивый Панцирь, сияющий в сердце смерча, саркофаг из нимиля, исписанный хорическими рунами, висящий…

ЧТО Я…

Ахкеймион проснулся с криком. Руки свело судорогой. Колдуна трясло.

Но тут зазвучал чей-то нежный голос, заворковал, успокаивая. Мягкие руки погладили его по лицу, убрали с глаз мокрые волосы, стерли слезы со щек.

Эсми.

Он еще некоторое время лежал в ее объятиях, периодически вздрагивая, и изо всех сил старался держать глаза открытыми, желая видеть, что он здесь — здесь и сейчас.

— Я думала о Келлхусе, — сказала Эсменет, когда его дыхание выровнялось.

— Он тебе снился? — вяло поддразнил ее Ахкеймион. Он пытался заставить голос звучать спокойно. Эсменет улыбнулась.

— Вовсе нет, дурачок. Я ска…

ЧТО ТЫ ВИДИШЬ?

Визжащий голос, резкие, отрывистые фразы…

— Извини, — произнес Ахкеймион, неловко рассмеявшись, — что ты сказала? Я, должно быть, заснул…

— Я сказала, что просто подумала.

— О чем?

Ахкеймион почувствовал, что Эсменет вздернула голову, как делала всегда, когда пыталась выразить словами нечто, ускользающее от нее.

— О том, как он говорит… Ты не…

Я НЕ ВИЖУ.

— Нет, — прохрипел Ахкеймион. — Никогда не замечал. И зашелся кашлем.

— Вот что получается из-за того, что ты все время сидишь с подветренной стороны костра, в дыму, — сердито сказала Эсменет.

Один из традиционных ее упреков.

— Старое мясо лучше есть прокопченным.

Его традиционный ответ. Ахкеймион вытер пот, норовящий попасть в глаза.

— Как бы то ни было, Келлхус… — продолжала она, понизив голос.

Ткань палатки была тонкой, а в лагере находилось слишком много людей.

— Все принялись шептаться о нем, из-за битвы и из-за того, что он сказал принцу Саубону, и мне вдруг пришло в голову…

СКАЖИ МНЕ.

— …перед тем как уснуть, я подумала, что почти все его слова, это… ну, то ли далеко, то ли близко…

Ахкеймион сглотнул и с трудом выдавил:

— Что ты имеешь в виду?

Ему хотелось помочиться.

Эсменет рассмеялась.

— Я сама толком не понимаю… Помнишь, я рассказывала, он однажды спросил меня, каково это — быть шлюхой? Ну, в смысле, спать с незнакомыми людьми. Когда он говорит так, кажется, будто он близко, так близко, что аж не по себе делается, — до тех пор, пока не соображаешь, какой он честный и скромный… Тогда я подумала, что он просто еще один пес, которому приспичило…

ЧТО Я ТАКОЕ?

— Говори по существу, Эсми…

Обиженное молчание.

— А в другие разы, когда он говорит, кажется, будто он далеко, так далеко, что прямо дух захватывает. Будто он стоит на высокой горе и видит оттуда все, ну, или почти все…

Эсменет снова умолкла, и по длине паузы Ахкеймион понял, что задел ее. Он почувствовал, как она пожала плечами.

— Все остальные говорят откуда-то из середины, в то время как он… А теперь еще и это — он увидел то, что произошло вчера, до того, как оно произошло. С каждым днем…

Я НЕ ВИЖУ.

— …он словно бы говорит еще чуть ближе и чуть дальше. Мне от этого… Акка! Ты дрожишь! Тебя же трясет!

Ахкеймион судорожно втянул в себя воздух.

— Эсми, я н-не могу здесь оставаться.

— Ты о чем?

— Это место! — выкрикнул Ахкеймион. — Я не могу здесь оставаться!

— Тс-с. Все будет хорошо. Я слышала, как солдаты говорили, что завтра мы тронемся в путь. Подальше от мертвецов, чтобы не начались болезни и…

СКАЖИ МНЕ.

Ахкеймион закричал, пытаясь удержать ускользающий рассудок.

— Тише, Акка, тише…

— Они не сказали куда? — выдохнул Ахкеймион.

Эсменет сбросила одеяла и нагая опустилась на колени рядом с колдуном, положив руки ему на грудь. Она выглядела обеспокоенной. Очень обеспокоенной.

— Кажется, они говорили что-то про развалины.

— Еще х-хуже.

— Ты о чем?

— Это место разрывает меня на куски, Эсми. Эхо. Постоянное эхо. П-помнишь, что я с-сказал Саубону прошлой ночью? Н-не-бог… Его.. его эхо здесь очень сильно. Слишком сильно! А развалины — это, должно быть, город Менгедда. Там, где произошло… Где Не-бог был повержен. Я знаю, я похож на безумца, но мне кажется, это место… оно узнало меля… м-меня или Сесватху во мне.