Читать книгу - "Не бойся друзей. Том 2. Третий джокер - Василий Звягинцев"

– А скажите-ка мне, старший лейтенант, – спросил он, – когда вдруг ситуация сложится таким образом, что у вас не будет иного выхода, кроме геройской смерти, перейдете ли вы на сторону врага? Естественно, с надеждой впоследствии бежать или продолжать сопротивление под иной личиной…

Воронцов от неожиданности издал некий звук, похоже – удивлённо-одобрительный.

«Леонов» не растерялся, видимо, в его программе содержалась информация, что сейчас не сорок третий год, вообще «не те времена», и говорить можно свободно, что думаешь.

– Если другого выхода не будет, товарищ полковник, так отчего и нет? Если есть какие-то шансы продолжить борьбу с врагом, не вижу оснований от них отказываться. Просто нужно иметь в виду, что в таких играх легко заиграться… Вы понимаете, о чём я?

– Благодарю, старший лейтенант. Я удовлетворён вашим ответом…

За спиной разведчика Воронцов улыбнулся и показал Ляхову поднятый вверх большой палец.

…Консьерж Борис Иванович был до чрезвычайности удивлён, увидев Вяземскую и Фёста, а с ними Герту, Секонда и Мятлева с Журналистом. Людмила с Анатолием утром мимо него проходила, а откуда взялись остальные? Вадима Петровича с его братом он два дня назад видел, остальных – вообще впервые.

– Я же вас предупреждала, что у нас и другой путь есть, – мило улыбнулась Людмила. – Один вход и один выход – это так неудобно.

Отставной майор молча кивнул, а для себя решил при первой возможности выяснить, какие пути ведут через чердак, неизвестные ему служебные помещения, а то и через квартиры, выходящие в другие подъезды. Что ни говори, а налицо серьёзная дырка в системе охраны и обороны вверенного ему объекта. Если, конечно, и этого тоже нельзя исключать, жильцы не воспользовались гипнозом, или, как это называется, когда человека можно заставить ничего вокруг себя не видеть, или – забыть то, что увидел.

Фёст традиционно протянул ему свой портсигар. Закурили. Остальные, кроме Людмилы, прошли в тамбур, там тоже закурили, глядя на улицу сквозь застеклённое анизотропным[48]витражом парадное.

– Ну что, ваши ребята благополучно выбрались? – спросила Вяземская. – Не попали под горячую руку?

– Нет, они дальше Садовой не пошли, и так всё хорошо было видно и слышно. – Следующие слова – «страшное дело» прозвучали некоторым диссонансом с «хорошо». – Из чего вы их?

– Что-то вроде многозарядной ракетницы с запрещённым к применению ОВ. Но, надеюсь, из мирных жителей никто не пострадал.

– Вроде того, что в «Норд-осте» использовали? – проявил эрудицию майор.

– Да нет, полегче. Все ж живы остались?

– Этого я не знаю. Когда туда ментовских машин и «Скорых» понаехало, ребята решили сматываться. Газом здорово воняло, за сто с лишним метров чувствовалось. А вы куда убежали, в проходной двор?

– Да, есть там подходящая калитка, – явно не желая продолжать тему, свернула разговор Вяземская. – Всё обошлось, и ладно. Следующий раз поостерегутся.

– Или станут стрелять на поражение с предельной дистанции.

– Едва ли. Мы им только живыми нужны, – заметил Фёст.

– Вам виднее. Так что нам теперь делать? – спросил консьерж. – Если такое в центре города начинается?

– В центре – не так страшно, – ответил Фёст. – Хуже – когда непосредственно в коридорах власти. Вам – пока ничего. Если, допустим, сегодня за нами кто-то явится – с расспросами, а то и с ордерами какими-то, – держитесь соответственно должности. За что не платят, то вас не касается. Проживающие в такой-то квартире, вчетвером, ушли перед обедом, точно вы время не засекали. Никаких распоряжений не оставили, о том, что ждут гостей, ничего не говорили. Вдруг захотят дверь вскрывать, обыск производить – личных эмоций не проявляйте, предложите участкового вызвать, пусть он документы проверяет и за соблюдением законности наблюдает. И ещё вот – в понятые позовут – отказывайтесь. Вы, мол, лица заинтересованные, по договору жалованье от хозяев получаете. А то мало ли что они там найдут… – при этих словах Фёст сделал многозначительное лицо.

– Понятно, – ответил майор. – А вообще ваши рекомендации?

– До прояснения обстановки сидеть и не высовываться. И всем, кто вас готов слушать, это же подскажите. Оружие, конечно, лучше иметь наготове. Ничего такого я пока не жду, но если вдруг начнутся уличные беспорядки, нечто похожее на август девяносто первого или октябрь девяносто третьего – сохранять спокойствие и выдержку. Если, конечно, кого-то это лично не коснётся. Пусть даже подобие погромов начнётся, именно подобие, для настоящих почвы нет, – не высовываться, зря на рожон не лезть, ваше время ещё придёт. На митинги выходить – ни боже мой! Да, мы, надеюсь, успеем ещё переговорить. А не доведётся – просто рекомендация: если что серьёзное начнётся, предпочтительнее оставаться на стороне Президента. В любом другом случае можете сильно пролететь.

– А как же эта… «Чёрная метка», вы говорили… – не совсем врубился в хитросплетения текущей политики Борис Иванович.

– Потому и говорил. Та игра, что затевается, – не наша. «Чёрная метка» – за сильную Россию, вплоть до монархии, против измены и коррупции. С либерал-демократами, олигархами и иностранными агентами нам не по пути… С законной властью проще дело иметь, чем неизвестно с кем.

– Ну да, да, я понял!

– Вот возьми ещё, когда теперь встретимся, – Фёст протянул майору очередную пачечку долларов, теперь потолще, чем в прошлый раз. – Переговори с действительно надёжными людьми, готовыми в случае необходимости принять участие в уличных спецоперациях, вроде давешней. На тебя выйдет или кто-то из нас, или незнакомый предъявитель такого же портсигара. Не спутаешь?

– Как можно? Монограмма имеет значение? – Майор указал на фигуру из камней на крышке.

– Для вас – нет. Главное – форма портсигара, размеры, сам факт наличия инкрустации в подобном стиле и из драгоценных камней. В любом случае – если настоящая война в городе не начнётся, от тебя инициативы не потребуется. Будет что сообщить или помощь потребуется – звони по тем номерам, что я дал. Звони, не стесняйся. Мы сейчас через парадное выходить не будем, ты нам чёрный ход открой…

Ничуть не удивившись, Борис Иванович достал из стола ключи, прошёл через вестибюль и отпер дверь.

К его удивлению, Фёст за ним не пошёл, а поманил его рукой. Консьерж, недоумевая, вернулся к стойке.

– Спасибо, брат, – сказал Ляхов. – Теперь мы выйдем, а ты минут через пять снова запри.

Выглядело это предложение до крайности странно, если только не предположить, что во дворе их кто-то ждёт, и они не хотят, чтобы майор это увидел. Ну, даже если… Борис Иванович понимающе кивнул:

– Так и сделаю…

В этом доме имелась ещё одна хитрость, совсем незначительная в сравнении со всем остальным. Из подъезда, кроме парадного на улицу и внутреннего, во двор, имелся и третий выход, никем не используемый с незапамятных времён и большинству нынешних жильцов вообще неизвестный. Те послевоенные мальчишки, что знали все проходные дворы, чердаки и подвалы в округе, или уже ушли из жизни, или разъехались из тогдашних огромных коммуналок во все концы Москвы и бывшего Советского Союза. А у нынешних детей были совсем другие интересы и образ жизни.