Читать книгу - "Герой высшего качества - Дмитрий Казаков"

Башня выглядела красивой и грозной, она притягивала взгляд, а с вершины ее били молнии.

— Надо туда заглянуть, — предложил Яхирон. — Отрубить кому-нибудь башку.

— Какой ты кровожадный, — покачал головой Ганди-Ла.

— Мечу и положено быть кровожадным!

— Стоп, хватит спорить, — вмешался Егор. — Мы и вправду поедем к башне, но рубить никого не будем, по крайней мере до тех пор, пока на нас не нападут или мы не разберемся, что там происходит.

— Да что бы ты понимал?! — возмутился Яхирон, но довольно вяло.

По мере продвижения на запад башня росла, появлялись невидимые ранее детали. Открывались мощные контрфорсы, у подножия из облака зелени выделялись отдельные деревья.

— О, яблоки, — сказал Бешеный Соня, разглядев на ветвях красные плоды.

Никакой ограды не имелось, сад от развалин отделяла резкая, словно по линейке нарисованная граница, и призрачные чудовища ее не пересекали, хотя в этих местах их было тоже довольно много.

— Что-то я чувствую… — заметил Ганди-Ла, когда цоканье копыт по камням сменилось мягким шуршанием травы. — Следящие чары третьего рода? Нас заметили? Но откуда?

— Все просто, — Махот поглядел на рахива как на идиота. — Сверху смотрят.

Отсюда башня казалась исполинской колонной, подпирающей небеса, и полыхала так ярко, что на нее больно было смотреть. Деревья, необычайно высокие яблони и груши, стояли в шахматном порядке и выглядели так, словно их вырастили большие специалисты — ровные стволы, симметричные ветви, идеально зеленая листва, плоды размером с голову ребенка.

— Красиво тут… — Бешеный Соня вертел головой. — Черные маги не могут. Так делать.

— А может, это тайные черные маги? — предположил Яхирон. — Притворяются добрыми, переводят старушек через улицы, помогают пионерам собирать металлолом, а сами лелеют коварные замыслы.

— Не очень верится, — пробормотал Егор, раздумывая, откуда меч, сотворенный в Нифигляндии и пять тысяч лет пролежавший в гробнице, может знать о пионерах и металлоломе.

Человеческая фигура возникла перед ними внезапно, точно на экране включившегося телевизора. Могучий мужчина с выбритой наголо головой и глубоко посаженными темными глазами приветственно взмахнул рукой.

— Мир вам, странники, — сказал он. — В наших местах чужаки бывают нечасто…

— Интересно, почему? — ядовито осведомился Аладдин, оглядываясь туда, где остались забитые полупрозрачными чудовищами руины.

— …поэтому очень приятно видеть новые лица, — продолжал не услышавший советчика бритоголовый. — Меня зовут Шал, я наиболее старший научный сотрудник НИИНАХ, научно-исследовательского института напряженных аспектов химеростроения.

— Так это институт? — изумился Ганди-Ла. — Вот так сюрприз! А это что там осталось?

И он указал на восток.

— А это результаты нашей работы, — гордо сообщил Шал. — Полигон химеростроения. Между собой мы называем его «зоной смерти». Чтобы сделать его таким, какой он есть, мы потратили не один год… Хотя чего мы стоим на улице, пойдемте к нам.

Егор, совершенно ошалевший оттого, что в фэнтезийном мире тоже может быть НИИ, судорожно кивнул. Яхирон зашипел что-то на тему «руби его», но негромко и опять же без души, и только Аладдин, как и следовало ожидать, разразился негодующими воплями:

— Не верь ему! Они принесут вас в жертву! Это черные маги!

— Заткнись, — тихо, но внятно произнес Егор, и советчик, ошеломленный тем, что ему возражают, на самом деле замолк.

Шал повел их к подножию башни, в котором обнаружились солидных размеров ворота, сделанные из цельных бревен. Распахнулись они бесшумно и легко, точно двери из пластика, и открылся просторный вестибюль с выстроившимися вдоль стен рыцарскими доспехами на постаментах.

— Имидж, — пояснил наиболее старший научный сотрудник. — Кучу денег на него тратим, а куда деваться? Лошадей оставьте, с ними ничего не случится. Пусть попасутся на нашей травке, она самая что ни на есть реальная, — и он улыбнулся, точно отпустил понятную лишь ему шутку.

Спешившиеся путешественники вошли в вестибюль, громадный и темный, как заброшенный стадион, сердито пыхтящий Аладдин влетел следом. Под потолком загорелись большие стеклянные шары, блики побежали по белым и черным плиткам, которыми был вымощен пол.

— Мы занимаемся разными аспектами напряженного химеростроения, в том числе баблозагребанием и графоманоподобанием, — рассказывал Шал, ведя гостей к дальней стене, в которой виднелись несколько дверей.

Использовал он, как всякий ученый, крайне мудреные и завернутые термины. Даже рахива, судя по вытянувшейся физиономии, не понимал, о чем идет речь, что уж говорить об остальных?

— На восток — полигон, на запад — соответственно, область магического выхлопа, куда сбрасывается избыточная энергия, — наиболее старший научный сотрудник коснулся двери, и та открылась, явив взглядам просторное помещение с белыми стенами, полом и потолком, по всем признакам — лабораторию. — О, мы пришли…

Громадные столы были уставлены грандиозными приборами — сплошь переплетения стеклянных трубок, внутри которых переливались разноцветные жидкости, громадные сосуды, заполненные вообще непонятно чем, металлические стержни, порой торчащие густо, словно иглы у ежа.

На звук открывшейся двери оглянулся мужчина в белом халате, такой же бритоголовый, как Шал, но еще более мощный, почти как Бешеный Соня. Завидев гостей, он недоуменно нахмурился.

— Это Глуш, — пояснил наиболее старший научный сотрудник. — Занимается алмазно-мангустовыми преобразованиями. Луга, самый безумный наш коллега, работает в подвале, и к нему лучше не ходить, а вот там трудятся молодые, совсем недавно к нам прибились…

И Шал повел гостей по лаборатории, с воодушевлением рассказывая и показывая.

Глуш в ответ на приветствие кивнул и, отвернувшись, продолжил возиться с какими-то железяками. «Молодые» обнаружились в дальнем углу помещения, у большого холодильника: один усатый, с хитрой рожей и в майке с изображением ядерного гриба на груди, другой лохматый, с ехидной ухмылкой и горделивой надписью: «Я маг!» на футболке.