Читать книгу - "Каменное сердце - Александр Прозоров"

— Господи, Олежка, я ведь думала, что ты умер! — покачала она головой. — Но ты тоже паразит изрядный. Не мог его аккуратнее зарезать? Ладно, я готова. Пошли.

С десяти шагов толпа нежити ринулась вперед, растопырив руки и однотонно воя.

— Только не упади! — крикнул Олег. — Массой задавят!

И широким взмахом вспорол животы первым четырем болотным людям. Они стали заваливаться вперед, на их спины тут же полезли другие, падая на собратьев сверху. Ведун, хоть и знал, что нельзя, но начал пятиться, отчаянно работая мечом. Сверху вниз вправо, довершить оборот, чтобы не останавливать клинка, — и тут же удар сверху вниз влево. Вправо-влево, вправо-влево. «Мельница» работала безупречно, закрывая людей с обеих сторон сверкающими кругами. Те же, кто пытался ее обойти, попадали под кривой шамшер Роксаланы. Несколько минут — и нежить схлынула. Над болотом повисла мертвая тишина.

— Олежка? — окликнула ведуна спутница.

— Да?

— Олежка…

— Что?

— Олежка…

— Я здесь.

— Олежка… — Роксалана нервно расхохоталась, тихо тявкнула. — Олежка, а ведь мы уже половину дороги прошли.

Она рывком приблизилась и вдруг резко поцеловала — нет, скорее укусила в губы. Отскочила, крутанулась, быстрыми движениями срубила две ближние сосенки, вскинула руки с шамшером к небу и громко, по-волчьи завыла. Потом резко крутанулась, рубанула воздух:

— Олежка, как тут классно! Черт побери, некогда в жизни я не чувствовала себя такой счастливой!

— Это адреналин, Роксалана. После драки бывает. Можно сказать, ты просто сильно пьяна.

— Пошляк ты, Олежка, — положила она клинок тупой стороной на плечо. — Все тебе только химия да травки-муравки. Мы идем или будем куковать тут вечно?

— Лыжи надень. Под нами бездна, прикрытая лишь тонким ковриком из переплетенных корней. Ступишь в дырку — провалишься в мир, который уже тысячи лет живет по иным законам. В нем ты даже не добыча. Просто корм.

— Ой, какие мы грозные! — Роксалана с видимым наслаждением провела кончиками пальцев по клинку шамшера и вдруг напряглась: — Ты слышал?

— Что?

— Кто-то плачет!

— Не бери в голову.

— Ребенок плачет! — Девушка скорым шагом направилась к кучке низких деревьев непонятной породы.

— Здесь нет детей! Роксалана! Вот упрямая баба… — Ведун подхватил лыжи, поспешил следом.

— Ой, откуда ты тут, малыш?

Она наклонилась над высокой мшистой кочкой, вытягивая руки, и Олег во все горло закричал:

— Стоя-ять!!!

Девушка вздрогнула, оглянулась:

— Тут ребенок!

— Меня подожди…

Середин нагнал ее, бросил лыжи возле ее ног, подмигнул пухлому, розовощекому, голенькому младенцу, который жалобно хныкал, размахивая ручками с маленькими белыми пальчиками, и сучил скрюченными ножонками.

— Ой, какой милый! Знакомься, Роксалана, это анчутка. Как сказал бы Ворон, анчутка классический. Подманивает жертву плачем, а когда берешь на руки — вцепляется зубами в горло. И все, кушать подано. Если не повезет, просто обжирает лицо и грудь, сколько откусить успеет. Покажи зубки, малыш?

Анчутка замолк, перевернулся и принялся споро зарываться в мох.

— Убить бы его надо, — вздохнул Середин.

— Не могу, — покачала головой Роксалана. — Это же ребенок!

— И я не могу, — причмокнул Олег. — За счет этой жалости они и выживают. Надевай лыжи. Не забывай: болото — это мир нежити. Ничему не верь, ни на какие чувства не поддавайся.

— А тяжко не доверять, любый. Так истомилась я по губам и ласкам твоим.

Ведун замер. Роксалана сглотнула и вскинула руки:

— Это была шутка. Просто шутка. Олежка, ты половой шовинист! И если ты еще хоть раз назовешь меня бабой, я исцара… Сзади!

Середин резко присел и развернулся, пронося меч широким замахом. Болотный человек сомкнул свои объятия в воздухе, а клинок перерубил ему ноги чуть выше колен. Нежить рухнула набок, и вторым взмахом ведун разрубил его пополам. Обернулся к девушке:

— Откуда он взялся?!

— Не знаю. Не успела заметить.

— Странно. Странная нежить. Спасибо, Роксалана. Ты спасла мне жизнь.

— Пустяки, я уже привыкла. Пошли, а то тут становится скучно.

— Тысяча дохлых кошек! Роксалана, тебе вредно пить так много адреналина. Ты совершенно на себя не похожа.

— Просто ты меня плохо знаешь, малыш! — хмыкнула девушка и показала ему язык.

— Стой! — Олег приопустился на колено. — Там что-то шевельнулось!

— Где? — огляделась спутница.

— Вот здесь, возле тебя. Под этой кочкой… А не ковырнуть ли ее мечом? — Небольшая травяная кочка, каковых было раскидано на болоте не одна тысяча, дрогнула, чуть приподнялась. На Олега уставилась пара белесых глаз. — Вот это да…

Нежить, поняв, что обнаружена, загудела, дернулась, начала стремительно расти, распахивая смертоносные объятия, но не успела вымахать и до пояса, как стремительный шамшер, хищно блеснув, снес ей сперва голову, а потом отсек обе руки.

— Не за что, Олежка. — Роксалана довольно фыркнула и вернула шамшер на плечо. — Кто еще выручит старого матерого вояку, как не хрупкая неопытная девушка?

— Смотри, какая тварь! — Пропустив бахвальство опьяневшей от крови девушки мимо ушей, ведун поймал голову за волосы, приподнял перед собой. — Похоже, они сидят в трясине по самые уши, одна макушка наружу. Волосы такие, что от травы не отличить. Кочка и кочка. Когда кто-то оказывается поблизости, выскакивают, обнимают и затаскивают к себе. А дальше или жрут, как утопленники, или высасывают, как навки. Или еще чего. Случается нежить и с фантазиями.

— Это я поняла. И что дальше?

— Ничего. Пошли. Вон, всего метров триста осталось. А все кочки на пути будем срубать. Траве все равно, а нежить не нападет неожиданно.

Идея оказалась плодотворной — первые метров сто. А потом то ли у «кочек» взыграло чувство самосохранения, то ли они уразумели, что добыча уходит — но болотные люди полезли со всех сторон многими десятками. Олегу пришлось прорубать дорогу сквозь тела, и он уже чуть ли не молился на свой демонический клинок. Обычная сталь давно завязла бы в костях — а эта крошила и крошила, словно на пути возникали бесплотные киношные картинки. Он так увлекся, что, попав в осинник, метра два направо и налево валил деревца, прежде чем понял: болото осталось позади.

— Кажется, выбрались… — Не убирая меча, ведун крутанулся вокруг оси, глядя вверх.

— Ты чего, Олежка?

— Криксы по ночам любят возле вязи в таких вот рощицах посидеть. И с высоты на зазевавшуюся жертву спикировать. Странно, что мы их ни одной не встретили. Не бывает болота, да без крикс.