Читать книгу - "Архивы Дерини - Кэтрин Куртц"

После этих слов по залу пробежал удивленный и боязливый ропот, и самое большое удивление выразилось на лице епископа, а Морган тем временем сошел с возвышения и остановился перед стоявшим на коленях Феррисом.

— Мне не сказали твоего имени, — он передал хлыст своему оруженосцу и быстро сдернул с рук черные кожаные перчатки. — Как тебя зовут?

Феррис не мог оторвать взгляда от глаз Моргана.

— Ф... Феррис, господин, — кое-как выдавил он.

— Феррис, — повторил Морган. — А ты знаешь, кто я?

— Вы... вы герцог Корвинский, господин.

— Что еще ты знаешь обо мне? — продолжал Морган.

— Что вы... вы человек чести, господин.

— А еще?..

— Ваш суд всегда бывает справедливым.

— А еще?..

Феррис замялся.

— Говори. Что еще ты знаешь? — настаивал Морган.

— Что вы... вы Д-Дерини, господин, — выдавил Феррис, по-прежнему не в силах отвести взгляда.

— И это правда, — сказал Морган, метнув быстрый взгляд на четырех свидетелей, которые смотрели на них как зачарованные, широко открыв глаза. — А кто такие в твоем представлении Дерини? — тихо спросил он.

— Те... кто занимается черной магией, — к собственному ужасу выговорил Феррис.

Морган скорчил гримасу и тяжело вздохнул.

— Магией-то — да. Только цвет ее можно трактовать как угодно. Я владею некоторыми особыми силами, Феррис, но стараюсь пользоваться ими лишь во имя правосудия.

Заметив на лице Ферриса недоумение — сказанное Морганом выходило за пределы его словарного запаса, — герцог остановился и терпеливо улыбнулся ему.

— Ты понял хоть половину из того, что я сказал?

Феррис слабо покачал головой.

— Я хочу сказать, что могу определить, когда человек лжет — это тебе понятно?

— Я не лгу, господин! — с отчаянием прошептал Феррис. — Я не убивал эту женщину! И не насиловал ее!

— Я знаю, что ты этого не делал, — ответил Морган. Феррис разинул рот, от внезапного облегчения к глазам его подступили слезы, и тут Морган вдруг добавил: — Но, возможно, ты скажешь нам, кто это сделал.

— Но... я не знаю, господин! — воспротестовал Феррис.

— Вспомни тот вечер, — приказал Морган, взялся обеими руками за голову Ферриса, поместив большие пальцы на виски, и взгляд его при этом словно сковал кузнеца по рукам и ногам.

Феррис испугался, что глаза эти затянут его в себя. Он не видел уже ничего, кроме них. Прикосновение Моргана погрузило его в какое-то сладостное безволие, вниз от макушки заструилось по телу щекочущее, головокружительное ощущение, от которого колени его сделались ватными.

Он еще слышал, как засуетились стражники, державшие его за брус под локтями, когда он начал опускаться на пятки, не в силах противиться тому, что с ним происходило; но затем глаза его закрылись, и все исчезло — Морган, стражники, зал, — он был уже не здесь. Кругом царила ночная тьма, он шел пошатываясь по переулку в надежде, что тот приведет его на постоялый двор, где он остановился, и думал, что, пожалуй, не следовало так много пить.

Потом... крики — испуганные, полные отчаяния и муки. Он побежал на крик... услышал чьи-то шаги в темноте. Перед глазами мелькнула неподвижная фигурка на земле, в светлой одежде... темные силуэты людей, бросившихся при его приближении врассыпную... и тут кто-то с силой ударил его сзади по голове, и все погрузилось во тьму.

А потом... потом его били, голова кружилась от побоев и хмеля, он был весь в крови и пытался уворачиваться. Подоспела стража, и те, кто схватил его, заявили, что он — убийца, и он не мог найти слов, чтобы объяснить, что ни в чем не виноват.

— Отпустите его, — услышал он вдруг голос и внезапно снова оказался в зале суда, и почувствовал, что ничьи руки уже не сжимают его виски. — Он не убивал. Но я, кажется, знаю, кто это сделал.

Он открыл глаза как раз в тот момент, когда Морган повернулся и посмотрел на четырех свидетелей, которые сидели на скамье слева от них. И свидетели нервно вскочили на ноги, растеряв вдруг всю свою самоуверенность. Они затрепетали еще сильней, когда епископ велел встать позади них полудюжине стражников.

Все совершилось очень быстро, и удивление и благоговение Ферриса все возрастали. Пока стражники развязывали ему руки и помогали подняться на ноги, Морган подошел к свидетелям и задал каждому по очереди три одинаковых вопроса:

— Ты убил эту девушку? Ты насиловал ее? Вы сговорились между собой обвинить кузнеца?

Лорд Дерини не прикасался к ним; он только удерживал каждого в неподвижности своим холодным, неотразимым серебряным взглядом и требовал правды. И хотя на первый вопрос ответил «да» лишь один из них, на второй и третий утвердительно ответили все четверо. И когда Морган не торопясь вернулся на возвышение и стражники принялись вязать бывших обвинителей, те ошеломленно заозирались по сторонам.

— Надеюсь, вы не считаете, епископ, что я переступил черту, — услышал Феррис голос Моргана, снова усевшегося на стул справа от Толливера. — Есть ли у вас какие-то сомнения в том, что справедливость восстановлена?

Толливер медленно покачал головой.

— Благодарение Господу, что вы явились именно в этот момент, Аларик, — тихо ответил он. — Мы могли повесить невинного человека.

— Да, он невинен, — сказал Морган, поглядев на Ферриса, который рассеянно растирал запястья, не сводя с лорда Дерини благоговейного взгляда. — Ты свободен, кузнец. Люди, которые ложно обвинили тебя, будут повешены — за это и за остальные свои преступления, — четверо виновных испуганно вскрикнули, услышав его слова, но он не обратил на них внимания. — Я хотел бы только как-то вознаградить тебя за перенесенные страдания.

У Ферриса от изумления отвисла челюсть, и он засомневался даже, что правильно понял. Ведь герцог даровал ему жизнь, когда он думал уже, что не увидит следующего дня. Это он, а не Морган, должен предлагать вознаграждение; он посмотрел на клинок Моргана — слишком короткий, чтобы дотянуться до противника, и, похоже, плохо сбалансированный, — и подумал, что знает, чем можно угодить своему благодетелю.

— Вы ничего не должны мне, господин, ибо дали мне главное — справедливость, — сказал Феррис, опускаясь на одно колено и прижимая в знак почтения правый кулак к сердцу, по обычаю своего народа. — Но можно ли мне... попросить у вас милости?

— Какой же? — спросил Морган.

— Я... я бы хотел поговорить с вами наедине, господин, если можно.

Морган жестом пригласил его на возвышение, и Феррис, поднявшись по ступеням, поклонился коротко епископу, а потом спросил у Моргана взглядом, нельзя ли им отойти чуть подальше. Морган кивнул, встал и повел его прочь с возвышения, небрежно держа руку на рукояти меча, который так оскорблял взгляд кузнеца.