Читать книгу - "Analyste - Андрей М. Мелехов"

— А что теперь будет? — наконец задал практический вопрос Аналитик.

— Что будет? — риторически переспросил Михаил. — Да ничего хорошего! В следующий раз будешь знать, кого по зубам скамейкой бить!

— Так ведь вся трапезная видела, что Красавчик вытворял!

— Да? А вот мы пока, по горячим следам, не нашли ни одного свидетеля его выходок! Никто ничего не видел! Я уж не говорю про рассказы самих членов семьи! Ты бы про себя, аспида вавилонского, послушал!

— А Галилео?

— Справлял нужду в близлежащих кустах. Кается в содеянном, но зато говорит, что сцены драки наблюдать физически не мог.

— Бедный старик… А как же сама жертва попытки изнасилования? Мари из Лиона? Ее вы допрашивали?

— Да, эта дамочка твердит, что действительно, Красавчик ей подол прямо посреди заведения задрать попытался. Только вот незадача: она — кульпитка, грешница из Ада. И вдобавок женщина! А ведь у нас слово одной грешной женщины против целого сонма мужчин-праведников мало чего значит!

— И что же теперь делать?

— А ты свою подругу жабу попроси быть свидетельницей, — недобро пошутил архангел, — пусть прямо так, сиплым голосом, и квакнет в твою защиту! Если же серьезно, то тобой и твоим делом заинтересовался сам Египтянин. А этот, я тебе скажу, поумнее да поопасней будет, чем Прародитель, Красавчик и прочие родственники вместе взятые. Те, конечно, праведники влиятельные и уважаемые, но по сравнению с Египтянином… Кроме как верблюдов пасти, они ничего не умели и уметь не могли, а вот Египтянин — тот десятки лет у жрецов самым потаенным вещам учился. Может и палку в змею превратить, и воду — в кровь…

— Вы говорите про Законодателя избранного народа? Неужели он — египтянин?

— Египтянин, гиксос или еврей: сейчас это уже не так важно. Готовься к суду. На суде скорее всего будет председательствовать все тот же Египтянин, и поверь мне, если он этого захотел, то не для того, чтобы тебя оправдать. Однако и защитником у тебя будет не самая последняя фигура в нашем муравейнике.

— И кто же?

— Скоро узнаешь… Ну, оставайся с Богом!

Михаил вдруг заторопился, надел сверкающий в лучах зеленого солнца шлем и, сделав знак свите, умчался в ультрамариновую даль. Аналитик было задумался по поводу только что закончившегося разговора, но тут старший эскорта предложил посетить Джебус. Вскоре колесница достигла города. По чистым широким улицам, усаженным тенистыми деревьями и окруженным двух-и трехэтажными облицованными мрамором домами с плоскими крышами, во множестве прогуливались праведники. У всех был сытый и скучный вид: общение друг с другом наверняка представляло собою одно из немногих развлечений, предлагаемых заведением. Большинство гулявших были преклонного возраста, что было логично и ожидаемо, а потому город напоминал гигантскую богадельню или американский штат Флорида со всеми его пенсионерами. Одна из пожилых праведниц, с утиной походкой и филейной частью, напоминающей духовку на сто пирожков, как раз и могла быть бывшей жительницей пригорода Майами. Не хватало лишь панамки и обычных коротких шортиков.

Пожилые праведники были разбавлены кульпитами, которых можно было легко отличить по опущенным глазам, более простой одежде и торопливой походке. И «пенсионеры», и кульпиты с большим интересом разглядывали Аналитика и даже оборачивались ему вслед, из чего тот предположил, что «Курьер» имеет большую читательскую аудиторию, чем он первоначально подумал. Напрашивались и иные аналогии: например, с Древним Римом и его праздношатающимися богатыми гражданами и вечно спешащими рабами. Или более современная ассоциация с Кувейтом, где солидных и упитанных аборигенов можно было тут же отличить от суетящихся и делающих всю работу иностранцев.

Бросалось в глаза отсутствие магазинов. Зато в изобилии попадались храмы, трапезные, большие и маленькие парки и сады, наполненные огромными деревьями, фонтанами и скульптурами. Судя по классическим пропорциям последних, представителям более прогрессивных и смелых воззрений на искусство не приходилось особенно рассчитывать на путешествие своих творений к Альфе Центавра. По крайней мере не при нынешнем менеджменте небесного пансионата с его безнадежно устаревшими тысячелетними представлениями о прекрасном. «Да, здесь тебе не Новый Тэйт и не галерея Саачи, — без сожаления подумалось нашему герою, — и, судя по женскому контингенту, не Сан-Пауло!»

Как бы в противовес скабрезной и недостойной святого места мысли в поле его рассеянного взгляда вдруг попала очень привлекательная женская фигура, закутанная в длинный плащ с капюшоном. В следующий момент Аналитик заподозрил, что он уже где-то видел и очертания этих бедер, и эту походку. Неожиданно для зазевавшегося эскорта Аналитик соскочил с колесницы и нырнул вслед за знакомым силуэтом в узкий тенистый переулок, пытаясь найти подтверждение своей смутной пока догадке. Чтобы не попадать в распространенную позорную ситуацию — хлопаешь по филейной части свою якобы старую знакомую, а она оказывается впервые встреченной стервой без чувства юмора и с ревнивым мужем, тут же появляющимся из-за угла с только что купленной бейсбольной битой и быстро меняющимся выражением лица, — он решил не торопиться и немного пройтись.

Стремительно двигавшаяся женщина успела пройти, два раза поворачивая, три квартала. Аналитик, к тому времени передумавший пока объявлять о своем присутствии, двигался в некотором отдалении, вспомнив недавние времена и на ходу оценив иронию ситуации: надо же было попасть в Рай, чтобы опять играть в шпионские страсти. Наконец девушка, казалось, достигла своей цели — скромного домика под развесистым платаном в окружении нескольких дворцов — и, сняв капюшон плаща, оглянулась. Аналитик непринужденно присел завязать шнурки и успел заметить, что преследуемая фемина — никто иная, как Мари из Лиона. Это застало его врасплох и почему-то привело к учащенному приятному сердцебиению, которое в земной жизни обычно предшествует попытке пристать к дружелюбно выглядящей привлекательной незнакомке и навязать ей свое общество. Что ж, надо было окончательно признать, что Мари ему небезразлична.

Ведомый далее не только любопытством, но теперь уже и конкретным мужским интересом, он подошел к невысокой, покрытой вьюном стене вокруг домика. Играя в разведчика, решил не заходить, как приличные праведники, через решетчатую калитку, а перемахнул через забор и оказался во дворе. Дом в своей простоте как-то не сочетался с окружающим его районом богато выглядевших вила. Так скорее всего выглядело бы жилище деревенского плотника в какой-нибудь небогатой стране. В глубине двора стоял некрашеный деревянный сарай-мастерская, возле которого высилась аккуратная куча свежих опилок. На опилках лежала разомлевшая от жары симпатичная лопоухая дворняга, лениво посмотревшая на Аналитика. Поскольку его вид не отвечал ее представлению о социальной опасности, она сделала лишь неискреннюю попытку гавкнуть. Получился звук, отдаленно напоминающий урчание мотора, после чего дворняга сдалась и окончательно погрузилась в послеобеденную негу. Аналитик сделал вывод, что преступность не входит в число проблем города, а его брюкам и прочим активам пока ничего не угрожает.