Читать книгу - "Три жизни Тани - Валентина Елисеева"

«Ясно, почему меня не уничтожили на месте: хотят создать видимость несчастного случая и избежать расследования убийства полицейского. Ситуация должна выглядеть так, будто за мной погнались волки, собаки сбежали, ошалевшая от страха лошадь сбросила меня на растерзание зверям, я защищался, сколько мог и в итоге погиб в волчьих клыках. Эти хищники раздерут на части моё тело и сожрут подчистую, мельчайшие осколки растворимых разрывных пуль уже разложились в тканях и их никто не найдёт, а повреждения оставшихся костей объяснят волчьими зубами. Гипотеза следствия будет звучать так: я хотел насладиться прелестью настоящей старинной псовой охоты — и поплатился за это. Организатор покушения хорошо знает мои привычки, это несомненно. Идеальное преступление: мою гибель все спишут на мою же излишнюю самоуверенность, из-за которой я ездил на охоту без карманного энергетического оружия и множества сопровождающих. А также на роковую случайность, что растянутый именно сегодня над владениями лорда защитный полог экранировал все сигналы бедствия, что я мог бы отправить», — думал Тьерр.

Он думал хоть о чём-то, чтобы не зацикливаться на мысли об отсутствии вариантов спасения. Стандартный, не вызывающий ни у кого подозрений коммуникатор в браслете бездействует, он слишком слаб, чтобы пробиться сквозь заглушающее поле полога. До схрона, где лежит оружие, маго-техническое оборудование и мощные средства спецсвязи, ему добраться не дали, соответственно прорваться за пределы купола и дать сигнал срочно направить к склепу десант и следователей он не смог. Он действительно поплатился за излишнюю самоуверенность, его враг оказался проворнее и хитрее: наверняка кто-то догадался взять кровь Мии на анализ, как и опасался Тьерр. Враги вовремя распознали в главном кинологе тайного агента, выяснили, к какому биологическому виду он принадлежит, и поняли, что запах их страха в склепе выдал их с головой. У личного телохранителя Микэля были особые причины для страха — именно он был тем полицейским агентом, который поставил в местное полицейское управление информацию по охранкам склепа. Поставил информацию пять лет тому назад и с тех пор не сообщал ни о каких изменениях. Не сообщал, хоть обязан был знать о них, это была его работа — знать! Кроме того, приблизившись ночью к усыпальнице, Тьерр унюхал около неё свежие следы этого самого телохранителя и обнаружил заложенные в стенах склепа миниатюрные взрыватели с антивеществом. Если бы Тьерр не демонтировал их сразу, то всё здание обратилось бы в пепел ещё до зари!

Выводы из этого следовали такие: его ребята отправили запрос на вскрытие склепа и об этом сразу стало известно преступникам, как он и предвидел. Пока вчера шло расследование и у склепа толклась куча народа, преступники в плане уничтожения улик ничего предпринять не могли, но сегодня ажиотаж спадёт и они точно сделают новую попытку. И с усмешкой спишут взрыв на того неведомого взломщика, что проникал ночью в склеп, а Тьерру не удалось установить защиту на саркофаг прошлого лорда!

Они сочли, что Тьерр стал для них опасен: во-первых, он успел спрятать снятые им взрыватели со следами личного телохранителя Микэля — как минимум, они сохранили его запах, который легко определят в лабораториях всекосмической полиции. Во-вторых, Тьерр мог выступить свидетелем — процедура сканирования памяти безоговорочно подтверждала любые его показания и они принимались судом, как прямые улики. Кроме того, одно дело вести расследование «в слепую», когда неведомо, кто преступник, и совсем другое дело — вывести на чистую воду известного негодяя, а Тьерру имена преступников теперь были известны и они это поняли.

Его враги рассчитали всё точно: ранить его выстрелами из засады, подманить зверей магией и науськать их на него, ослабленного кровопотерей и раздробленными пулями костями. После этого убийца удалился, не желая оставлять лишних следов своего присутствия — зачем, если звери доделают начатое им дело? На измочаленных зубами волков останках Тьерра магии не будет, признаков воздействия современным оружием — тоже, враг недаром использовал давно вышедшие из употребления разрывные растворимые пули. Отпечаток магического воздействия останется только в ауре волков, но кто же станет их исследовать? Зверей уничтожат издалека без лишних вопросов, спалят их из бластеров, облетев лес на гравикортах еще до прибытия всекосмической полиции, и кучки пепла уже не будут нести на себе уличающих следов.

Тьерр подкинул немного хвороста в круговой костер. Волки заворчали, отодвигаясь дальше, и вновь замерли в ожидании. Они знали, что огонь в итоге погаснет. Тьерр знал немного больше: что огонь погаснет скоро…

«Моя смерть станет сенсацией галактического масштаба: в наш век прогрессивных технологий умереть от клыков зверей удаётся немногим. Кажется, подобный случай в последний раз произошёл лет пятьсот тому назад по общегалактическому времени. Мне не дождаться подмоги — никому в голову не придёт, что мне может угрожать опасность на живой планете, заселенной разумными существами. Будь я в открытом космосе… впрочем, там я не вышел бы из корабля без множества средств связи, комплекта обеспечения автономной жизнедеятельности, способного выдержать прямое попадание астероида (не говоря о клыках зверей), без системы отправления сигналов о помощи и так далее и тому подобное… Привычка считать себя царём природы до добра не доводит. Надо чаще напоминать себе, что „царю“ для удержания трона следует быть вооруженным не только энергетическими сетями и пистолетами со снотворным. Жаль, что даже это нехитрое вооружение осталось приторочено к седлу».

У Тьерра имелись на поясе ножи, но маловато для дюжины волков, чтобы убить их на расстоянии, метнув оружие в шею. Для ближнего боя вполне хватило бы, не будь он сильно ранен, но, не будь он ранен, стая волков ему в принципе угрожать бы не могла: он легко ушёл бы от любой погони. Сейчас же некий слабый план у Тьерра заключался в том, чтобы после угасания огня притвориться мёртвым, дождаться приближения волков и уничтожить столько зверей, сколько получится, борясь за свою жизнь.

Внезапно в поведении волков что-то изменилось. Хищники все как один повернули головы на север и принюхались. Вожак привстал, бросил взгляд на человека, сидящего под защитой костра, перевел взор на окраину поляны. С кустов на той стороне донеслось жалобное поскуливание, на поляну выползла грязная, окровавлена собака. Собака большая и длинношерстная, странно знакомая Тьерру…

— Мия! — воскликнул он и собака тявкнула в ответ, а потом боязливо попятилась от волков.

Вожак облизнулся и снова бросил взгляд на Тьерра, словно выбирая блюда меню. Члены его стаи выбором не озадачивались — они видели перед собой куда более легкую добычу, чем бросающийся горячими головёшками человек, и не собирались её упускать. Пять волков двинулись обходить замершего на месте вожака, приближаясь к неразумной собаке, вздумавшей явиться перед их очи. Мия развернулась и похромала в кусты, припадая на все четыре лапы, жалобно скуля и оставляя на светлой зелени капли крови. Волки зарычали и потрусили за ней. Вожак помедлил, но тонкий собачий визг сдёрнул его с места: матёрый волк с рыком бросился вперед, спеша опередить в погоне членов своей стаи.

Мия, видимо, нашла в себе силы ускориться — шум погони понемногу удалялся от недоумевающего Тьерра. Что на этот раз случилось с любимой собакой лорда Люкиэля? Как она оказалась одна в лесу, да еще в таком состоянии? Тем более что он велел ей круглый день лежать у вольеров и она явно поняла его приказ?