Читать книгу - "На осколках гордости - Ольга Савченя"

— Присядьте на корточки, — указывал строгий голос эльфиорки, после каждого указания переходя на неразборчивый шепот. — Теперь на кровать… Вытяните ногу… Носок… Встаньте и наклонитесь… Потянитесь…

«Фея-крестная» ушла к обеду. И почему-то я не сомневалась, что платье на праздник получу от нее волшебное.

Дариэль предупредила меня, что до праздника я еще встречусь с мастерами из известных гильдий сапожников, цирюльников и ювелиров, которые получат точные рисунки моего платья. Вплоть до реалистично отображенных оттенков при разном освещении.

— Этот праздник важен для всего Фадрагоса, — разливался ласковой мелодией голос Дариэль.

Сквозь опущенные веки просачивался мягкий оливковый свет от цветов, чей аромат напоминал мелиссу. Я едва не стонала от блаженства. Мраморная ванна, в которой я лежала, была заполнена вязким теплым соком, якобы целебного фрукта. Сильные, тонкие пальцы закапывались в мои волосы, скользили по коже головы к затылку, к шее, потом к вискам, втирая чуть пекущее масло. Дариэль сидела на скамье у входа в это темное логово местных массажистов. Там же стоял переносной столик с топленым молоком, свежими булочками и медом. Кажется, без меда тут ни одного приема еды не обходилось.

— Тут болит? — басовито врезался голос фангры. Она надавливала за ушами, но никакой боли я не ощущала.

— Нет.

— Хорошо. Говорите, если будет неприятно.

Неприятно, что я не узнавала о развлечениях любовниц подробнее раньше, иначе не покидала бы всех этих купален и массажистов круглосуточно.

— Праздник духа Сальир отмечают в каждом городе, в каждой деревне, — продолжала просвещать меня Дариэль. — Сальир входит в полную силу на тридцать шестой рассвет после того, как по всему Фадрагосу просыпается хвостатая бабочка сит'тари.

Рассказывают, что великий дух проявил сострадание к старосте деревни, которая находилась далеко к северу. Настолько далеко, что земля там замерзала, а, утратив Единство, жители не могли растопить ее. Голод пришел в те края следом за холодом, а позже пришли болезни. Умирали животные, гибли существа. Запасы еды сгнивали, замерзали, пропадали… Существа уходили с тех мест, но не успевали добраться до ближайшего города. Тогда не знали еще духа ветра, Исшафи, как и не знали духа предков, Итъял, — сила священных колец была неизвестна фадрагосцам. Быть может, староста был человеком, а может, шан’ниэрдом, эльфиором или вовсе рассатом… И имя его неизвестно, но чтимо.

Старик собрал всех бабочек сит’тари, лежащих на промерзшей земле, каких сумел отыскать. В тесном доме отогрел он их добротой своей. Великодушно выставил все свои цветы по центру, выложил последние фрукты и плоды на стол. Духи наблюдали за ним, присматривались — не устояли. Снизошел к нему Сальир, когда почувствовал последние вздохи обессиленного старосты. Шепнул ему имя свое…

Тридцать шесть шагов понадобилось умирающему старику, чтобы выйти во двор и найти первого встречного жителя деревни. Столько же понадобилось вдохов и выдохов. На последнем он успел сказать имя духа, а затем упал в руки молодого, но уставшего от смертей юноши. Немедля жители обратились за помощью к духу, а на следующий рассвет теплая земля принимала в свои объятия доброго старика. Хвостатые бабочки сит’тари просыпались по всей округе и порхали желтым облаком над плодородной почвой, из которой уже пробивались первые ростки молочного дерева.

Я боролась со сном, слушая ее рассказы о празднике, о его убранстве и традиционных обрядах, которые мне предстоит пережить.

Я боролась, но заснула…

Меня посмели разбудить лишь тогда, когда целебная вода могла принести вред. Все же во всем необходима мера. Обед я тоже проспала. И даже Волтуар звал, но не дождался — отыскал меня по метке и пришел. Увидел спящую и приказал не будить, а как проснусь, накормить.

Посчитав, что суточный лимит на развлечения для прилежной любовницы достигнут, я решила отправиться в библиотеку. Солнце уже перевалило за зенит, когда я подошла ко дворцу. Запоздалый обед подали в мою комнату. Там же я переоделась, ощущая непривычную легкость в теле. А может, и впрямь ванна исцелила…

Пустынные коридоры уводили в совсем уж безлюдную часть дворца. Я остановилась у открытых окон, в коридоре второго этажа, услышав беззаботный смех любовниц и спутниц высокопоставленных мужчин. Они сидели во внутреннем дворике у фонтана и вели громкую беседу. Среди них взгляд выхватил Сиелру и Айвин, улыбнулась, подслушав очередные сплетни, в этот раз бесполезные, и отправилась дальше.

Нижние полки с книгами находились в полумраке — пришлось просить духов помочь мне. Копий дневников со времен войны предков на общем языке было слишком много, но я не пугалась. Рано или поздно наткнусь на что-нибудь интересное, а может, не наткнусь, зато не буду жалеть, что не пыталась.

Я взяла несколько книг и отправилась к столу. Зная, что никто тут не бывает, кроме меня, расселась с удобством: выдвинула соседний стул, разулась и закинула на него ноги. Принялась рассматривать первый дневник, листать, читать.

Упоминаний о детях с ядовитым драконом мне так и не попалось. Даже просто о детях с могущественным даром… Зато наткнулась на то, что невольно вызвало ненужные воспоминания. Рассказ о поверженном драконе велся в небольшой, толстой книге. Автор явно приукрашивал битву ядовитого дракона с пламенным, расписывая его на множество страниц. Я читала, зная, чем все закончится. Помнила огромный камень, почти скалу, который когда-то был ядовитым драконом. Помнила, как с Кейелом ждали там ребят после встречи с Аньей. Тогда между нами все было слишком хорошо… Настолько хорошо, что сейчас вспоминать тошно.

Я дочитала рассказ, закрыла книгу, глядя на окна, расположенные высоко под потолком. Небо потемнело, окрасилось в лиловые оттенки, но звезды еще не появились. Ужинали тут поздно, но сидеть в библиотеке больше не хотелось. Прохлада забиралась под тонкое платье, густая темнота, собравшаяся в углах, неприятно пугала. Я обулась, собрала книги, поманила Охарс за собой. Неспешно расставила все по своим местам.

Массивная дверь в библиотеке снаружи открывалась с помощью круга с символами, а изнутри — обычная ручка, и никакого волшебства. Я потянула за нее, услышала легкий скрежет, а затем свой несдержанный вскрик. Отскочила, оглядываясь с надеждой отыскать хоть что-то, что поможет.

Кейел молчал, глядя на меня с раздражением. Я материлась в мыслях.

— Что ты тут забыл? — спросила, понимая, что он не может войти. Если бы мог, то, наверное, уже вошел бы.

Следил за мной? Выжидал, когда выйду? Зачем?!

Он облизал губы и улыбнулся. По-доброму так улыбнулся.

— Мы же договорились о перемирии! — возмутилась я.

— Мир переменчив, Аня, — протянул он, — непостоянен. И условия мы с тобой не обсудили. Выйди сюда, милая Асфи, все обсудим.

Что обсуждать еще?! Все и так было предельно просто и понятно! Я видела застывший смех в его глазах, блеск веселья и предвкушения не мог скрыть даже нависший над ним полумрак.