Читать книгу - "Бремя удачи - Оксана Демченко"

Дома, вот странно, горел свет. Гюнтер это отметил сразу, удивился и выбросил из головы лишние мысли. Первым делом надо понять: кто ждет за дверью? Враг не включил бы свет… Явный враг. Впрочем, откуда бы у Гюнтера Брима взяться врагам? Он слишком мал и неприметен, он слывет узколобым упрямцем. Как-то в «Хофброе» плакал и жаловался состоятельный пивовар: хотел дать конверт с деньгами помощнику ректора, чтобы пристроить сына. Не смог. У страшного существа «вместо глаз две дырки пистолетных дул». Неплохо сказано, Голему передали, он оценил и даже сделал допустимую поблажку мальчишке, сохранив для него место в списках с частичной оплатой…

– Геро, я думал все двадцать три ступеньки, но не смог определиться, – негромко буркнул Гюнтер, открывая дверь и шагая в тесный коридорчик. – Все же курсовая по виброакустике или доклад по нехирургической модуляции связок?

– Первое, – прошелестел приятный женский голос с кухни. – И второе, само собой. Какой ты предусмотрительный!

Голос у Геро не просто приятный. Он уникальный, единственный в своем роде. В нем природная магия живет и звучит без всяких усилий со стороны девушки, и каждый звук – чудо… Стоит раз услышать – и нет сил не признать явное и очевидное: это тот самый голос, что звучит для тебя, для тебя одного. Всемогущий, делающий старомодными рыцарями даже окончательно оболваненных патриотов, заплывших жиром стариков и опустившихся неудачников. Гюнтер знал о талантах Геро по собственному опыту. Три года назад впервые испытал непобедимое южное обаяние самоуверенной, упрямой, неорганизованной и не слишком магически одаренной студентки из Аттики. Сперва она вынудила домовладельца выдать ключ от комнаты Голема, представившись его сестрой. И, вопреки явному несходству, сильному акценту и несоответствию традициям и правилам многоквартирного дома, сразу же получила желаемое. В десять вечера явился с работы сам Гюнтер. Довольно долго пытался избежать капитуляции: держался, стараясь логически просчитать, насколько визит может быть неслучайным и кто способен стоять за этим. А никто. Всего лишь отчаяние. Девушка была уже официально отчислена и полагала, что, кроме Голема, в этой беде обратиться не к кому. Ведь помогать ей невыгодно и бесперспективно: она одна, без денег, связей и поддержки далекой родины. Кому нужны и полезны полубезумные затеи Геро, намеревающейся петь древние баллады в стенах разрушенных временем храмов и тем самым считывать историю напрямую. Это не магия убеждения, не боевая акустика и не поиск… Определившись с логическими умозаключениями, Голем уже собрался было их изложить и выдворить южанку за дверь, но не справился. И смиренно признал превосходство доводов противницы.

Геро была самым несистемным, неплановым и ненормальным явлением последних лет. Она пользовалась всеми, в ком безошибочно замечала отзвук рыцарства. И совершенно не понимала, что такое ответственность, постоянство или верность данному слову. Три года назад пришлось хлопотать, убеждать, наспех просматривать целые курсы маловажных предметов, составлять доклады и отчеты… Писать в посольство Аттики, намекать на пользу культурного обмена. Выбивать стипендию. То есть делать все то, на что не способна сама Геро.

Сгинула она так же внезапно, как появилась. И позже едва замечала и никак не выделяла среди прочих. А прочих вокруг нее было неизменно много. В комнате постепенно выветрился запах ее духов, и стало так чудовищно пусто и упорядоченно, что пришлось переезжать.

Гюнтер открыл секретер, добыл толстую папку на тесемочках. Подумал, почти виновато пожал плечами. Полез в шкафчик рядом. Не по-рыцарски это – намекать на свой интерес в деле. Но бутыль и бокалы уже отсутствовали. Рыцари не имеют права бороться за свое имущество с прекрасными дамами… Они, бедолаги, обременены долгом и, видимо, не имеют совсем никаких прав.

– Если ты знаешь, что я опять влипла, я гибну и задыхаюсь от слез. – Геро бесшумно подкралась и обняла сзади, скрестила руки на груди и потянулась к мускулистому горлу, в шутку норовя задушить. – Сдавайся! Спасай меня.

Развязав тесемки, Гюнтер выложил на стол три стопочки листков. Горло оказалось отпущено, да еще и в спину пребольно толкнули. Геро взвизгнула от радости и жадно склонилась над бумагами, торопливо их листая.

– Это я еще и не думала сдавать, за это меня выгонят только через месяц, – расхохоталась она. – О мой нержавеющий рыцарь, ты бесподобен.

– Безнадежен, – по мере сил мрачно поправил Гюнтер. – Следовало отдать ценности после торга.

– Ненавижу торгующихся мужиков, – возмутилась Геро. – За три года, увы, я обнаружила в этой непрерывно марширующей стране только одного рыцаря. Настоящего. Но ты такой цельнометаллический, что я не выживаю здесь. Ты всегда в латах, ты даже со мной наедине не поднимаешь забрала. Герметично закрытая личность.

– Когда мне снова придется переехать? – грустно уточнил Гюнтер.

– Не знаю… Откуда я знаю, что буду думать и делать завтра? Сегодня я тебе благодарна. Я потрясена щедростью и желаю пить вино и петь баллады. – Геро рассмеялась снова. – Мне казалось, ты все же меня выставишь за порог на этот раз. Но ты и правда рыцарь. Несгибаемый и беззащитный. Гюнтер, а что будет, если вдруг я встану поперек твоего пути к цели? Ведь у тебя есть цель. Может, я никудышная жрица и даже просто бестолочь, но я пою и слышу отзвук.

– Я постараюсь найти обходные варианты, – честно сообщил Голем, убирая бумаги в папку и бережно завязывая тесемки.

– Положим, их нет. И я стою на пути.

– Это было бы весьма неприятно, – сухо буркнул Гюнтер.

Геро фыркнула, безразлично оттолкнула папку с бумагами, ради которых и явилась сюда. Поправила широкий вырез платья, открывая плечо и роняя длинный шарф на пол. Она всегда носила длинные шарфы. И умела их ронять исключительно артистично. Так, что невозможно не смотреть, как тяжелая тонкая ткань ползет, складываясь в загадочный полупрозрачный узор. Талия Геро по-прежнему умещалась в обхват ладоней. Нелогично и даже несоразмерно. Слишком тонкая, да еще при широких бедрах. Собственно, единственный случай нелогичности, не вызывающий отрицания.

– Почему ты никогда не делал мне предложение? – поинтересовалась Геро, пока ее несли на кухню и устраивали у стола.

– Я знаю ответ.

– Но я его не знаю!

– Отчего же. Ты просто не желаешь знать, тебе нравится свобода. Сейчас, обычное дело, ты видишь то, что тебе угодно, и слышишь то, что приятно уху. Вопрос требуется всего лишь как повод издеваться над глупым, послушным Големом.

– Ну…

Гюнтер вздохнул, наполнил бокалы и осмотрел суфле и франконские шоколадные конфеты, вредные с точки зрения работы желудка и общего тонуса кошелька. На чьи деньги куплено, не стоит и сомневаться… Желание выгнать наглейшую из студенток университета даже не трепыхнулось, давно и надежно задушенное. Голем мрачно уставился в пол. Быть посмешищем? Не он первый, не он последний. Цветок из вазы вполне годится. Встать на одно колено и ублажать это чудовище, от общения с которым нет и капли пользы – только огорчение и осознание своего несовершенства. Им, герром Бримом, можно управлять. Без магии. Потому что к пси-внушению он исключительно устойчив.