Читать книгу - "Зеркала судьбы. Изгнанники - Максим Удовиченко"

На кухне веселый повар выставил перед нами завтрак, больше похожий на званый обед. Еды в доме графа Стоцци не жалели. Плотно перекусив, мы заглянули к портному, мастерская которого находилась в пристройке к особняку. Потом разошлись, чтобы взять оружие, и встретились уже на конюшне.

– Отличный конь! – приговаривал молодой конюх, подводя меня к стойлу Зверя. – Правда, злой немножко. Чужих не жалует…

Словно в подтверждение этих слов, жеребец недовольно фыркнул и посмотрел на меня с укором, будто говоря: «Ну и где ж ты шлялась? Я же переживал!»

– Он просто волновался, – пояснила я, седлая коня. – Ничего, теперь постараюсь сама за ним ухаживать.

Неподалеку Ал выводил из стойла уже оседланного мощного рыжего жеребца.

– Смотри-ка ты, такого красавца для меня не пожалели! – восхищался он.

– Далеко до Хадара?

– Если сейчас выедем, то завтра к обеду должны добраться, – ответил Ал. – Это еще смотря по какой дороге. Если по старой, то и к утру успеем. Но лучше бы по главному торговому тракту. Чуть медленнее, но вернее.

На выезде из графского двора нас ждал Буч – плотный широкоплечий мужчина в черной форме охранника.

– Что так долго? – бормотнул он вместо приветствия, посылая лошадь вперед.

Мы тронулись бодрой рысцой – как я успела узнать, имперские законы запрещали быструю езду по городским улицам. Буч ехал чуть впереди, даже спиной умудряясь выразить простую мысль: он здесь старший, а мы – лишь неопытные новички. Меня его поведение нисколько не раздражало. Все правильно. Никто не обязан принимать нас с распростертыми объятиями, пока мы не покажем свои воинские умения. А вот Ал, похоже, злился.

– Не нравится мне все это, – говорил он, ничуть не заботясь о том, что Буч мог его услышать. – Если эти бумаги – всего лишь личная корреспонденция, то какого морта к ним приставили аж троих охранников? Могли бы с голубиной почтой послать или, как все, с курьером.

– Ты же слышал, назад мы повезем деньги.

– Тогда почему охранников так мало? – тут же вопросил напарник.

– Может, и денег мало, – пожала я плечами.

– Тогда зачем же три охранника?!

– Разговорчики! – рявкнул Буч.

Мы выехали за город. Впереди лежал широкий тракт, запруженный телегами, подводами и целыми обозами. По обочинам в обе стороны двигались пешие путники. Я решила уже, что и тут не получится отвести душу в скачке, но Буч указал на узкую ровную полосу в нескольких шагах от обочины. Эта дорога, по которой лишь изредка пролетали верховые, шла параллельно тракту.

– Почтовая, для государственных нужд, – пояснил парень.

Мы провели в пути весь день, остановившись всего один раз на обед в придорожном трактирчике. Ничего особенного не происходило: никто на нас не нападал, не пытался остановить. Ал, похоже, забыл о своих подозрениях. Атик ушел за горизонт, на землю опустились холодные осенние сумерки. «Пора бы уже остановиться на ночлег», – подумала я. Словно подслушав мои мысли, Буч указал на виднеющийся впереди длинный двухэтажный дом.

– Постоялый двор. Заночуем там.

Вывеска на сером здании гласила: «Веселый путник». Рядом был изображен коренастый, похожий на гнома бородатый мужичок, растянувший рот в блаженной улыбке. В одной руке он держал дорожный посох, другой обнимал пузатый пивной бочонок. Веселым был не только путник на вывеске, но и сам хозяин этого заведения. Видно, дела у него шли отменно – очень уж удобно был расположен постоялый двор.

– Два криона за комнату, – жизнерадостно сообщил он, – ужин в стоимость не входит.

Я хотела было взять одну комнату на всех, но Буч запротестовал:

– Бери две! Это позволяется. Ты ведь женщина…

– Деньги вперед, – заявил хозяин, – сами понимаете, дорога…

Пожав плечами, я отвязала с пояса кошелек и принялась отсчитывать крионы. Вдруг на моей ладони блеснул желтый кругляшок. Леон. Странно. Наверное, Атиус положил его по ошибке. Решив вернуть монету по возвращении, я опустила ее обратно в кошелек.

Мы отвели лошадей на конюшню и отправились в трактир. Я заказала служанке три больших порции рагу.

– И кувшин эля, – добавил Буч. – Вы чего? – рассмеялся он, глядя на наши недовольные лица. – Когда еще доведется поразвлечься? Поручение-то пустяковое!

– Я не пью, – насупился Ал.

Врал, конечно. Помнится, во время учебы пару раз он с Ником наведывался в кабачок и возвращался оттуда изрядно навеселе, за что бывал жестоко наказан Вельшем. Костолом давал тогда парням на тренировке двойную нагрузку. «Чтобы хмель выветрился из дурных голов», – как он выражался. Но я не стала разоблачать Ала. Угодно врать – пусть его, лишь бы результат был правильный.

– Ну а ты, красотка, выпьешь со мной? – спросил Буч, наливая в глиняную кружку сладко пахнущий грушами напиток.

Я отказалась. Конечно, когда из Ятунхейма выходили голодные твари, я сражалась наравне с мужчинами. Но вот после никогда не принимала участия в пирушках в честь победы. И не потому, что так уж скромна и стыдлива. Просто зачем нарываться на неприятности? Кто– нибудь из захмелевших воинов сразу же попытался бы ухватить меня за волосы и оттащить к себе в шатер. Да и не нравился мне никогда вкус можжевеловой медовухи. А больше у нас в Т’харе ничего не пьют…

– Ладно, мне же больше достанется, – миролюбиво заметил Буч.

– Только платить будешь из своего кармана, – ответила я.

– Ну ты и жадная, орка! – расхохотался парень. – Ладно, сам заплачу!

Мы с Алом давно уже поужинали и мечтали отправиться на боковую, но Буч все продолжал наливаться элем. Глядя на его раскрасневшуюся рожу, я грустно размышляла: а кто за кем тут присматривает? Ну и работнички у графа! А Атиус еще хвастался, мол, лучших охранников набирают! И что мне теперь делать? Доложить магу о поведении его подчиненного? Не по-товарищески как-то… Те же сомнения читались на лице Ала. Между тем Буч затянул разухабистую песню и заказал еще выпивки. К нашему столу подошел высокий, дорого одетый мужчина и, показывая нераспечатанную колоду карт, вкрадчиво поинтересовался у Ала:

– Господин не желает составить компанию?

– Нет, – отрезал тот.

– Тогда, может быть, вы, леди?.. Понял-понял, простите за беспокойство, – откланялся он, наткнувшись на мой злобный взгляд.

– Что делать будем? – спросила я, кивая на Буча.

– Может, пусть сидит на радость трактирщику? – предложил Ал. – Ведь мы отвечаем не за него, а за бумаги.

По идее, так и получалось. Атиус не давал никаких распоряжений насчет спутников, да и правил я от него не услышала. Но твердо помнила наставления Вельша, из которых следовало, что выполнение задачи – прежде всего. С другой стороны, ситуация складывалась больно уж нелепая. Потерять товарища в бою – это одно, оставить под столом в трактире – совершенно другое. Буч приканчивал уже третий кувшин.