Читать книгу - "Меч Севера - Люк Скалл"

Бродар Кейн отпил еще глоток из бокала с вином и уставился в огонь, освещавший большой зал в башне некроманта. Языки пламени порождали пляску теней на старинных гобеленах, висевших на стенах. С них взирали на Хранителей давно почившие короли Андарра с лицами, почти столь же суровыми, как и лицо Джерека.

Волк не отходил от камина, храня при этом молчание, с тех пор как они расселись. Похоже, с его точки зрения, приглашение на обед к некроманту, где гостей обслуживает толпа ухмыляющихся скелетов, не относилось к числу тем, достойных обсуждения. Ведь у него был серьезный повод для беспокойства — судьба его сапог. Каждые несколько минут он менял местами сапоги у огня, медленно высушивая свою драгоценную обувь с такой же заботой, какую проявляет мать к новорожденному младенцу.

— Еще вина? — спросил Назала.

Подняв руку, южанин сделал знак слугам. Кейн услышал, как за спиной задребезжали кости, а затем над его плечом появилась рука скелета, сжимающая бутылку красного вина, которое стоило, наверное, целое состояние. Старый воин испытывал сильное искушение: вино было на вкус сладким и фруктовым, и впервые за много недель его губы ощутили что–то помимо воды. Тем не менее он счел, что, каким бы ни было дело, которое собирался обсудить чародей, лучше будет приступить к этому с ясной головой. И в любом случае Брик, казалось, преисполнился решимости выпить вина за двоих. Кейн нахмурился, когда мальчишка осушил очередной стакан. Лицо его раскраснелось, веснушчатые щеки были уже почти того же цвета, что и волосы.

— Я не буду, — проворчал Кейн.

Назала сделал жест, и бесплотная рука удалилась.

Некромант сел в свое кресло и скрестил руки на коленях. Его струящаяся черная мантия сползла на пол из деревянных панелей под большим столом темного дерева, подобно савану.

— Двадцать шесть лет, — задумчиво произнес южанин. — А ты говоришь об этой женщине с горячностью новобрачного.

— Она — единственная женщина, которую я любил, — ответил Кейн. — Я не знал, что могу так любить, пока не встретил ее. Мы поженились на следующий год. Не сказал бы, что когда- либо предвидел это. Но я не стал бы ничего менять.

— Тогда ты просто жил недостаточно долго. Некогда я любил свою сестру–близнеца Шару всем своим существом. А теперь? Я похоронил бы ее заживо! Насладился бы каждым ее криком, а потом набил бы ей рот землей и оставил на пир червям.

Тут встрял Брик, который уже явно перебрал:

— Ты, наверно, испытываешь к ней настоящую ненависть. У меня не было ни брата, ни сестры, но я не могу себе представить, как можно их так ненавидеть.

Назала скорбно вздохнул. Его возраст трудно было определить. Хотя на лице южанина было меньше морщин, чем у Кейна, его глаза говорили о другом. Усталые и налитые кровью, они принадлежали утомленному жизнью человеку, который видел слишком много зла в мире. Видел и, может быть, делал.

— Любовь и ненависть — две стороны одной и той же монеты. Ты должен понять, дитя, мы делили все между собой, Шара и я, — до той минуты, как она предала меня, и мое сердце умерло и окаменело. После веков безоговорочной любви я ощущал себя пустым, как могила. Ненависть — это все, что у меня осталось.

Кейн приподнял бровь.

— Должно быть, я ослышался, но ты только что сказал веков?

Назала кивнул.

— Моя сестра–близнец и я родились в Сияющем городе далеко на юге. Это было почти четыреста лет назад, когда магические бури, начавшиеся во время Войны с Богами, все еще опустошали эти северные земли.