Читать книгу - "Ведьма войны - Андрей Посняков"

– Мне никто не подчинится, не послушается… У меня нет оружия!

Митаюки-нэ презрительно хмыкнула и кивнула на раскиданные тела погибших воинов, между которыми валялось изрядно палиц, ножей, топоров и даже копий.

– А белокожие дикари меня не тронут? – неуверенно переспросил Сехэрвен-ми.

– Они же знают, что ты наш проводник! Зачем им тебя трогать, коли ты не пытаешься сбежать?

– И я могу делать все, что захочу? И с кем захочу?

– А ты полагал, я тебя обманываю? – вскинула брови ведьма. – Нет, мой храбрец. Я сделаю тебя величайшим воином в мире второго солнца. Ты станешь великим вождем, у тебя будет богатый дом, слуги из родов сир-тя и столько женщин, сколько ты только пожелаешь! Будь предан, и я исполню любые твои прихоти! Теперь беги, веселись.

Саму Митаюки ловля пленников и насилие над девами, понятно, не привлекали. Она неспешно обогнула кровавое поле битвы, дошла до святилища, откинула полог.

Убитый ею верховный шаман все еще лежал здесь.

– Колдун, первым встретивший врага, – негромко припомнила ведьма. – Забавно, насколько точны бывают пророчества. И насколько бесполезны. Интересно, вождю удалось оправдаться или нет?

Она заглянула дальше, в глубину величавого чума, разглядела золотой отблеск, но к идолу не пошла. Отыскала на полу кувшин с маслом для светильников, разлила часть вокруг, полупустую посудину метнула дальше. Судя по звуку – она разбилась.

– Тем лучше. – Взяв ритуальное кресало, юная чародейка высекла искру.

В этот раз святилище занялось с первой попытки. Девушка вышла, аккуратно опустила за собой полог.

Пусть горит! Пусть горят все эти бубны, амулеты, руны, свитки, списки… Пусть горит все! Пусть исчезнет от святилища самый след, а над его пепелищем поднимется простой и лаконичный деревянный крест. Чем меньше на земле сир-тя останется людей, умеющих пользоваться колдовской силой, тем больше станет значить ее мудрость.

– Если я останусь единственной чародейкой на всем свете, кто в этом мире сможет мне перечить? – зажмурилась ведьма, подставляя лицо жару, идущему от ревущего пламени.

Когда недавнее величественное строение осыпалось на горячего идола грудой головешек, Митаюки вспомнила, что шаманская мудрость хранилась не только у мужчин. Существовала еще школа девичества, в которой юных сир-тя учили не только тому, как соблазнять и приручать мужчин, как повелевать ими и другими людьми, но еще и приворотам, заговорам, порчам и приготовлению зелий.

Юная чародейка спустилась к берегу, вдоль самой реки пошла верх по течению, вскоре увидев крытый шкурой длинношея дом – именно там, где положено по обычаю: в стороне от селения, отделенный от города небольшим ручейком. Ведь, уходя в Дом Девичества, девочки вступают на первую ступеньку взросления, покидают родной очаг и живут уже своей личной жизнью, постигая женские мудрости и готовясь к первой встрече с мужчинами. Если оставить их в городе – какое тут может быть воспитание? Какая подготовка? При любой сложности завсегда к маме с папой за помощью дети кидаться станут. И хотя понятно, что девочки и домой часто бегали, и знакомых среди мальчишек имели, однако большую часть времени все едино жили наособицу, а не в общей кутерьме.

Сейчас Дом стоял тихим и пустым. Воспитательницы, конечно же, попытались увести доверенных им детей от опасности. Смогли, нет – неведомо. Но – ушли.

Следуя своему замыслу, Митаюки собрала все амулеты, все руны и вообще все связанные с колдовством предметы, вынесла, бросила за порогом, а когда стала обшаривать Дом дальше – неожиданно наткнулась на спрятанную за одной из постелей новенькую кухлянку. Сшитая из толстой, в палец, кожи, она была выделана столь искусно, что все равно оставалась мягкой. По вороту шла опушка из брюшных перьев волчатника, на рукавах и подоле был подшит лисий мех, на плечах и поясе нанесены знаки, отводящие сглазы, наветы, несчастья и болезни. Нанесены – но не заговорены, Митаюки это бы ощутила.

– Ну, заговорить я и сама успею! – решила ведьма, осматривая нежданную добычу. – А ведь моя, старая, уже и износилась вся…

Решительно содрав прежнюю одежду и метнув ее в кучу к амулетам, юная чародейка добежала до реки, нырнула в ее холодные воды, немного поплавала, вернулась на берег и переоделась в новое, чистое.

– Новую жизнь начинаю во всем новом! – вслух объявила она, опоясываясь трофейным колдовским поясом. – Ничего-ничего! Когда я начну править миром, у меня будет столько одежды, сколько захочу. Особая кухлянка для лета, особая для зимы и еще одна красивая на праздники. А еще теплая малица… Нет, две малицы. Нет даже, у меня будет четыре кухляки! А может быть, и пять! И три малицы из разных шкур!

С такими мечтами о будущих богатствах чародейка сгребла в охапку собранные амулеты и понесла их на площадь, к очагам. Мысль о том, что можно разжигать огонь где-то еще, ей даже в голову не пришла!

– Тоже развлекаешься, чернокнижница? – перехватил ее на полпути Ганс Штраубе, пошел рядом, поминутно оглядываясь. Судя по девичьим стонам, Митаюки отвлекла немца от чего-то очень важного.

– Это мусор, – ответила девушка. – Сожгу, дабы не мешал. Прибираюсь в доме, где остановится на отдых атаман.

– Отдых хорошо, – понизил голос немец, – но у нас в ватаге осталось восемь бойцов. Четверо из них ранены, но, слава святой Бригитте, могут драться. Остальные уже не могут.

– Зато мы добыли еще одного идола.

– Золото мало добыть, его нужно еще и увезти!

– В городе есть челны и большие лодки. И лопоухий Сехэрвен-ми, который с радостью укажет нам водный путь обратно к своему дому. И много пленных, каковых можно посадить на весла вместо раненых.

– Много пленных, невольниц, раненых, золота и всего восемь здоровых казаков, чернокнижница! – повысил голос Штраубе. – Нам не выбраться из этого мира при таких раскладах. Сгинем в дороге. Надорвемся от натуги, но до острога не дойдем! Похоже, мы просто обожрались от жадности. Слишком много добычи для такого маленького отряда. И оставаться нельзя. Если на нас нападет хоть полсотни дикарей, ныне нам уже не отбиться. Мы на пределе…

– Зачем нам уходить в острог? – пожала плечами Митаюки. – Окрест еще так много городов и племен! И у каждого есть святилище с золотым божком…

– Ты меня слышишь, чернокнижница? У нас больше нет воинов!

– Ты их получишь, немец. – Митаюки наконец-то дошла до костра и бросила охапку знахарского добра на еще красные угли.

– Откуда? Ты их родишь?!

Ведьма отерла ладони и повернулась к немцу. Прямо и спокойно, как муж на двунога, посмотрела немцу в глаза. Выдержала многозначительную паузу, а затем сказала:

– Ты обещал меня слушаться, сотник.

– Не слушаться, а помогать, – поправил ее Штраубе.

– Ну так помогай! – Митаюки укоризненно вздохнула, покачала головой. – Ступай, немец, отдыхай. Тебя ждут красивые молодые пленницы, жареное мясо, сытные отвары. Люби, ешь, пей! Не забивай свои мысли тем, что тебе не по силам изменить. Я же пойду приготовлю дом для моего мужа и твоего господина. Когда казаки устанут веселиться, снаряди лодки для перевозки добычи. Остальное моя забота.