Читать книгу - "Дети хаоса - Дэйв Дункан"

Если бы Стралг или Салтайя узнали про Хета, они бы забрали и его.

— Да, милорд.

— Флоренгианские свиньи! Я ненавижу их, ненавижу! А этот Вонючий флоренгианский ублюдок болтается в Нардалборге — ты уговорил меня позволить ему участвовать в испытаниях, командир охоты! Я этого не забуду. А потом тупоголовый Гзург объявил, что он их прошел, и мне пришлось наградить его ошейником. Да еще смотреть, как он пачкает своей поганой кровью пол у моих ног. Ты заставил меня принять клятву у гнусного флоренгианского предателя, хотя я знал, что каждое произнесенное им слово — ложь. Я даже был вынужден обнять эту тварь!

Его передернуло от отвращения. Он до сих пор не понимал, как ему удалось сдержаться и не задушить мерзкого червя прямо там. Сейчас ему требуется одно лишь слово прорицательницы, и он сможет это сделать. Почему ее так долго нет?

— Ну, чего ты хочешь?

— Я принес вам почту, милорд.

— Врешь. Ты не слуга. Давай выкладывай.

Он не видел сыновнего лица, но это не помешало ему наградить его суровым взглядом. Терек услышал беспокойство в его голосе.

— Мой господин добр. Я пришел сказать, милорд… доложить… Я разрешил кадетам прикоснуться к Присутствию. Сегодня ночью. Милорд.

— Нет! Нет, нет, нет! Это же смешно! — Он наткнулся на скамью, зарычал от ярости и отшвырнул ее в противоположный конец комнаты, где она с грохотом разлетелась на мелкие куски. — Они не готовы. Они не могут быть готовы. Ты допустил…

— Отец, выслушайте меня!

Терек еще ни разу не слышал, чтобы Хет его так называл. Это привело его в чувство. Флоренгианские ублюдки убили троих его сыновей, он не мог потерять четвертого. Молча кивнув, он поглядел на звезды, усыпавшие небо на востоке.

— Отец, я еще никогда в жизни не видел командира молодняка, подобного Орладу. Каждое утро я говорю ему, что он должен сделать, но оказывается, что он уже это сделал! Он провел со своими парнями учения, расписанные на шесть дней, за половину срока. Я знаю, мои слова звучат неправдоподобно, но это так. Готовы все двенадцать! Это выше сил любого вериста, но он справился. Они измотаны, однако с готовностью продолжают тренировки. Следуют за ним, точно гусята за гусыней. К себе он еще более требователен, чем к остальным, и они не ропщут. Все ответы отлетают у них от зубов. Я проверял, милорд — разумеется, проверял! И, клянусь, что они готовы прикоснуться к Присутствию не меньше тех кадетов, с которыми я имел дело до сих пор. Не отказывайте им, милорд! Умоляю вас! Если они не примут участия в церемонии сегодня, то сломаются, и пройдет много времени, прежде чем они снова будут готовы — если вообще будут. Двенадцать кадетов, отец, готовы все двенадцать! Боги знают, как сильно мы в них нуждаемся.

В горле Терека возникло глухое рычание. Подготовка мужчины к первому прикосновению к Присутствию была самой сложной частью посвящения. Испытуемый должен быть напряжен, точно натянутая тетива, готовая вот-вот лопнуть, иначе ритуал провалится. Первая неудача часто означала, что в будущем рассчитывать не на что. Кадет даже может умереть. Изнурение, голод, нехватка сна — все это очень важно, но стоит перегнуть палку, и мальчик сломается. Хет никогда не ошибался в данном вопросе.

— Возьми одиннадцать и сломай ублюдку шею.

— Не получится, милорд. Они идут за ним. Без Орлада они просто не будут знать, что делать, потому что они уже переступили грань и не в состоянии думать самостоятельно.

— Нет! Я же сказал тебе, что доверять флоренгианам нельзя!

Его вопль должен был положить конец разговору. Веристы никогда не возражают своим командирам. Но, как это удивительно, Хет продолжал настаивать на своем.

— Отец, если то, что вы говорите о войне…

— Нет! Он заложник! Заложник из Селебры, даже Стралг признает, что это опасно. Салтайя спрашивала меня о нем в своем последнем письме, ее интересовало, жив ли он и где находится. Предположим, старый король — или кто он там? — умрет, и Стралг потребует, чтобы Орлад занял его трон — мы отправим тудавериста? Как ты думаешь, сможет верист стать марионеткой?

— Он и сейчас — не марионетка, милорд.

Снова кто-то тихонько постучал в дверь, и Терек с облегчением рявкнул:

— Входи!

На сей раз это была прорицательница — он сумел различить белое пятно ее одеяния. Едва дождавшись, когда она закроет дверь, он принялся задавать вопросы:

— Ну? Почему так долго? Что он думает? Замышляет предательство, да?

— Мы не одни, милорд. — Она была пугливой, миниатюрной и совсем молодой, судя по голосу. Женщины! Как же давно Терек не имел с ними дела!

— Мне это прекрасно известно.

— Как пожелаете. Я задержалась, так как вы запретили мне открывать кому бы то ни было свои намерения. Поскольку я не могла задавать ему прямых вопросов, да и другим тоже, пришлось полагаться на обычные разговоры, а он сейчас так устал, что едва ворочает языком. Прибытие каравана дало мне счастливую возможность…

— Ичто же он замыслил? Настраивает против меня весь фланг?

— Ничего подобного, милорд. Он говорит то, что думает, и ничего не скрывает. Он фанатично предан вам и командиру охоты Хету. Он так безгранично вами восхищается, что даже не позволяет своим кадетам называть вас прозвищем, которым пользуются все остальные. Командир молодняка твердо решил сделать так, чтобы все его подопечные в рекордное время прошли посвящение, потому что он мечтает присоединиться к вашему брату в войне с флоренгианскими веристами.

— Вранье! Тыошибаешься! Это не может быть правдой!

Женщина закричала, прежде чем Терек успел до нее добраться.

Хет метнулся вперед и встал между ними, обхватив отца могучими руками.

— Сатрап! Подождите!

Терек вырвался из его рук.

— Она лжет! Это неправда. Он же флоренгианин.

— Прошу вас, позвольте прорицательнице договорить милорд. Продолжай, Свидетельница.

Свидетельница свернулась в клубок на полу.

— Продолжать? — В ее дрожащем голосе прозвучали истерические нотки. — Если бы не ваша сноровка, это обезумевшее чудовище…

— Вставай!

Она не пошевелилась.

— Он хотелразорвать меня! Объясни ему, к чему бы это привело. Я попыталась и не сумела. Соглашение между Героями и Свидетельницами было бы…

— Заткнись, болтливая корова, — рявкнул Хет. — И встань. Он тебя не тронул. Скажи ему, почему Орлад ненавидит своих соплеменников-флоренгиан.

— Я скажу, если сатрап будет прилично себя вести, — жалобно произнесла она, отряхивая пыль с одеяния. — Мальчик ненавидит не всех флоренгиан. Он презирает только флоренгианских веристов, считает их нарушителями клятвы, потому что они обещали хранить верность лорду крови Стралгу.