Читать книгу - "Солдаты далекой Империи - Максим Хорсун"

— Но однажды интересы пересеклись? — предположил Северский.

— Да! Свершилось невероятное: однажды интересы пересеклись. Крупная межзвездная компания готова начать работы на планете, где вовсю действует шайка… шайка «хозяев». Это объединенная группировка, в которую входят ренегаты из самых разных уголков галактики: «шубы», «червелицые», «старики», цилиндры. Да, я не оговорился. Цилиндры — особая форма жизни.

— Ядрена вошь… — процедил Гаврила.

— Ставка в игре велика, — напомнил я. — С «хозяевами» не станут вести переговоров, не будет судебных процессов или чего-то похожего на разбирательства. «Хозяев» попросту уничтожат. Без сомнений и рассуждений! Прихлопнут, как мы прихлопываем ладонями моль. Большая компания не потерпит воронья в своем огороде.

Матросы зашумели:

— Вот и славно!

— Посмотреть бы хоть одним глазком, как их к ногтю прижмут!

— В петле запляшут!..

— Поделом будет гадам!

— Гибель «хозяев» здесь грозит обернуться крахом для всей шайки, — предсказал я развитие событий, — ведь на Марсе работает филиал «хозяев». На самом деле шайка — это гидра, ведущая темные делишки на дюжине планет с гаком… Поэтому они бегут с Марса. Поэтому они судорожно пытаются скрыть свои следы. Делают это в спешке, непродуманно, непоследовательно, зачастую наступая самим себе на ноги.

Матросы притихли, внимая каждому моему слову. — Почти всю тяжелую технику они переправили обратно… Не знаю, куда именно. Прочь отсюда. Транспортировка техники требовала уйму энергии, поэтому «хозяева» сделали это сразу, в первые дни исхода. С Марса убрали машины, убрали заводы по преобразованию климата, почв, рельефа… А то, что сначала следовало бы сровнять с землей грандиозную ирригационную систему, это просочилось сквозь пальцы. Когда «хозяева» опомнились, на планете оставались считанные единицы техники. И вот поэтому, друзья, они осмелились на отчаянный шаг. Решили призвать с обитаемых планет миллионы рабов и их руками подчистить следы преступления. Миллионы рабов трудятся сейчас с лопатами в руках. Каждый день гибнут тысячи, и каждый день на Марс призывают десятки тысяч.

— Выходит, мы — рабочие муравьи. — Купелин почесал горб на переносице. — Они, выходит, великие боги, и дела у них — не плюнуть и растереть, а мы — всего-навсего насекомые?

— Но сколько жизней потребуется, чтоб сровнять хотя бы один канал? — спросил Северский. — Они ведь — что судоходные реки…

А вот это — в точку.

— Человеческой жизни бы не хватило, — ответил я, — это верно подмечено. А вот на других планетах обитают создания более… гм… продуктивные. Дело в том, что «хозяева» «тянут» рабов наугад. В других обстоятельствах они ни за что бы не осмелились связываться с людьми. Спросите почему? — Я приложил указательный палец к виску. — Просто у нас вот здесь работает немного быстрее, чем у них. У нас есть технологии и знания, при помощи которых мы можем оказать «хозяевам» достойное сопротивление. Они разделили нас на малочисленные группы, они опустили до скотского состояния, и все же мы сейчас на свободе, а там, — я ткнул пальцем вверх, — дымятся обломки летуна и дергает щупальцами простреленный цилиндр.

Сказать, что мой рассказ произвел на моряков впечатление — значит ничего не сказать. Под сводами тоннеля зазвучали оживленные голоса. Меня дергали за рукава, меня забрасывали вопросами. В глазах матросов читался и восторг, и недоверие; в общем, глядели они на меня, будто я стал, прости Господи, их пророком. Я же неожиданно понял, что эта роль мне в тягость. Какой из меня пророк? Вздумалось мне, помнится, стать лидером в старом лагере, и ничего путного из того не вышло. Гавриле на горбу всех пришлось вытаскивать.

Чумазый ясырь, захваченный в лагере каннибалов, — три молодые женщины, пожелавшие отправиться с нами в путь, — сидели, будто мышки. Молча грызли сухарики и слушали, слушали, слушали… Я заметил, что Галина… что эта чертовка приосанилась, что выпятила грудь чуть сильнее, чем следовало бы в ее положении. Никак уже присмотрела себе матросика усатого.

— Ваше благородие! — обратился ко мне тот самый усатый матрос-минер Тульский. — Полагаете, победим мы «хозяев»?

— Победим! — ответил за меня Северский. — И не смей сомневаться, каналья! Победим как миленькие!

— Если с голоду не опухнем, — проворчал Гаврила.

— Ну, вообще-то речь шла о том, что мы можем оказать сопротивление, — улыбнулся я. — Хотя… чем черт не шутит? Ох, простите, отец Савватий! «Хозяев» на планете мало: не больше пяти сотен «шуб» и «червелицых», несколько тысяч «стариков» и цилиндров. Полноценной боевой техники у них нет, и времени «подтянуть» на Марс что-либо смертоносное тоже не хватит: вот-вот нагрянут конкуренты.

— Доберемся до «Кречета», — подхватил Северский с известной всем горячностью. — Пушки ждут не дождутся, когда из них постреляют. Господа, предлагаю: возвращаем себе «Кречет» и превращаем его в полевую крепость. Вспомните: сегодня мы сбили летуна ружейной пулей, а на броненосце — «максимы», «гочкисы», тяжелая артиллерия. Если «хозяева» не выведут против нас иную боевую технику, их карта бита. А наземные войска — «старики», цилиндры или «червелицые»… да пусть они осмелятся подойти на дальность выстрела пушек Кане!..

— Останутся рожки да ножки, — пробормотал гальванер Лаптев.

— Итак, вы предлагаете запереться на «Кречете» и стоять, таким образом, до прибытия пресловутых конкурентов… — задумчиво проговорил Купелин, — отбивая любые атаки…

— Ну конечно, Владислав! — всплеснул руками Северский. — Другого выхода я не вижу! Другого выхода просто нет!

— Хорошо, — изрек штурман. — С этим более или менее ясно. Что мы можем ожидать от конкурентов? Павел, вам это известно? Миллионы рабов останутся на планете… Не сотрут ли их новые «хозяева» с лика Марса, точно пыль с комода? Зачем эта обуза конкурентам? Зачем лишние души на планете, которую они станут перекраивать вдоль и поперек по вкусу очередного заказчика?

Купелин был прав. Конкуренты совсем необязательно станут благодетельствовать врагам «хозяев». Формула «враг моего врага — мой друг» не есть аксиома для космических сообществ.

— Быть может, — продолжил Купелин, — конкуренты начнут работы на планете с того, что заменят воздух угарным газом.

Я развел руками.

— Ребята, вот что… Может всякое случиться. Чего ждать от конкурентов, я не знаю. Владислав Григорьевич прав: хочешь мира, готовься к войне. Нужно надеяться на лучшее, но…

Северский вскочил на ноги. Заметался туда и сюда.

— Не терплю нерешительности и пустословия! Вы ведете себя словно штабные тихоходы. Доведите меня до «Кречета», и стальная крепость оживет! Этот корабль, да будет вам известно, — самое совершенное оружие, построенное человеческими руками. Пусть выродки с других планет не надеются, что им удастся взять нас, не поломав зубов!

Мы с Купелиным переглянулись.

Северский не видал того, что довелось увидеть мне. Вмиг я вспомнил все. Вспомнил матросов возле разбитой «камбалы». Их тела были вплавлены в песок… в песок, ставший стеклом. Мы так и не узнали, какое оружие их сразило. Я вспомнил, как четко и слаженно движется полчище цилиндров, как дрожит горячий воздух над железными внутренностями. Вспомнил, что в сегментных щупальцах скрываются светящиеся нити, которые режут железо, точно ножницы бумагу.