Читать книгу - "Пыль небес - Наталья Игнатова"

Тиру наплевать было на статус, никто не отнял бы ни у него, ни у остальных их особости, и отношение Эрика не слишком его беспокоило, не убил бы – и ладно. Но благодаря особому положению пилоты Стаи могли обучать других гвардейцев. Это вменялось им в обязанности. Причем обучать они могли тех, кого выберут сами, а не тех, на кого показывал командир полка.

Поэтому единственные перемены, которые Тир готов был допустить, – это официальное признание Стаи особым подразделением. С особыми полномочиями. Которые никто и никогда уже не посмел бы оспорить.

Пока что они считались рядовыми гвардейцами, и даже Казимир, командир эскадрильи, получивший звание гвардии лейтенанта, имел право вести себя по отношению к ним, как лейтенант по отношению к рядовым. Казимир этого не делал. Никто, включая командира полка, не сомневался в том, что полк сам по себе, а Стая – сама по себе. Но до каких пор будет существовать это молчаливое соглашение, Тир не знал. Никто из них не знал.

За неделю, прошедшую после предупреждения Эрика, у Стаи случилось целых четыре свободных дня.

Свободный день означал, что граф летать не будет и занятий с гвардейцами не будет тоже. У Стаи было очень гибкое расписание, в котором полетам с Эриком отводилось хорошо если два часа в сутки, часов шесть было посвящено тренингу гвардейцев, а все оставшееся время – полетам без Эрика в соответствии с выданными заданиями.

А еще бывали свободные дни. Когда Эрик не давал даже заданий и Тир сам решал, чем будет заниматься Стая.

Правда, никогда раньше это не случалось так часто, как в последнее время.

Тир предполагал, что у графа появилось слишком много проблем, возможно, связанных с тем, что он взял под свою защиту демона. Личного опыта у Тира не было, но он думал, что с демонами довольно много мороки.

Сегодня они охотились в районе Стифура – городка, расположенного на юге Геллета, в углу, образованном границами Радзимы и графства Когерд.

Хорошее место для работы. Для охоты. Свободный день – это свободный день. Совсем не обязательно посвящать его отработке группового пилотажа. В конце концов, бой одиночки против группы – это тоже полезная тренировка.

Всем известно, что одинокий пилот в цветах чужого государства – законная добыча для того, кто первый его увидит. За три с небольшим месяца существования Стаи их двуцветные скромные машины еще не успели примелькаться в небе. Их не боялись. Их провокациям верили.

Отправляясь охотиться, Тир стремился в первую очередь к повышению статуса Стаи. В гвардейском полку, где служили в основном ветераны, им все еще не хватало авторитета. Поди-ка объясни людям, уже не раз повоевавшим, на каких основаниях ты, новичок, учишь их летать. Заставляешь думать, искать, проверять в учебных боях новые тактические приемы. Да они знают о боях в разы больше, чем ты. И не об учебных, а о настоящих, таких, в которых убивают, таких, из которых они вышли живыми, и вышли с победой.

Совсем другое дело, когда у новичка на счету несколько сбитых машин.

И уж совсем хорошо, когда этот новичок не просто сбивает машины, а убивает пилотов, захватывая почти неповрежденные болиды в качестве трофея. Одним, двумя захваченными болидами может похвалиться любой гвардеец. Совпадение, везение, стечение обстоятельств. А пятью? А десятком? Как относиться к пилоту, для которого захват неповрежденных машин в бою в одиночку против группы – закономерность, а не фантастическое везение?

Это уже искусство.

С таким пилотом нужно считаться.

Остальные, разделяя мнение Тира, во главу угла ставили все-таки деньги. Болиды стоили ох как дорого, и за машину, взятую с минимумом повреждений, армия платила порой пятую часть ее стоимости. А это размер жалованья за полгода. Хотя конечно, пятая часть – это если очень повезет. Но даже и десять процентов – сотня олов – на дороге не валяются.

В среднем за каждый болид пилот Стаи получал двести пятьдесят олов, и ни у кого ни разу не возникло проблем с тем, чтобы истратить эти деньги бессмысленно и безвозвратно.

Тиру тратиться было особо не на что, зато вся Гвардейская улица знала, что у него всегда можно перехватить денег до выплаты жалованья. А Матушка досадовала на то, что такой завидный парень: непьющий и негулящий, наотрез отказывается свести знакомство хотя бы с одной из ее, Матушки, юных приятельниц, достигших призывного… в смысле, подходящего для замужества возраста. Отговорки в том смысле, что Тир зато все время нарывается на драки со «Стальными», Матушка отметала как неубедительные.

– С Железяками все дерутся, – ворчала она. – Тебя хоть не бьют. А хозяйку в дом надо, а то завел себе, господи прости, шантрапу эту зеленую. Люди думают всякое…

Зеленой шантрапой Матушка именовала Шаграта. А тот, относясь к Матушке с таким же пиететом, как и вся Стая, даже не думал обижаться.

На границе Стая сама себе становилась живцом и ловцом. Поодиночке они разлетались в разные стороны, выманивали охотников до чужих болидов, убивали или выводили из строя пилотов, а машины отгоняли на ближайшее летное поле Геллета.

Система управления болидов была устроена таким образом, что двигатели выключались, как только терялся контакт с пальцами пилота. Машина какое-то время продолжала двигаться по инерции, а потом повисала в воздухе, к ней можно было подходить, открывать колпак, выкидывать пилота или труп пилота… По этому пункту в Стае не было единодушия. Падре, Риттер и Мал не вытряхивали ни трупы, ни даже живых людей. Живых они доставляли на землю и оказывали первую помощь, после чего везли в лазарет при летном поле, а убитых опять-таки тащили в ближайший населенный пункт, где их могли похоронить как подобает.

Тир с Шагратом считали такой подход напрасной тратой времени.

Размышления о том, на какие еще уступки готова идти Стая и как долго эти люди будут терпеть его выходки, развлекали Тира, когда он с одним, а то и с двумя трофейными болидами на привязи летел на базу.

Грань между удивлением и презрением он пересекал по нескольку раз за день. Удивление тому, что его принимают таким, какой он есть, презрение к тем, кто готов принимать его таким просто потому, что он – часть команды. Тир не утруждал себя сохранением баланса, скользил с одной стороны на другую и считал правильными обе точки зрения.

Когда они летали вместе, вся Стая или Стая без Эрика, ему не удавалось даже приблизиться к грани. Он чувствовал только восхищенное изумление тем, что вот они, все шестеро, в одном небе, равные и достойные друг друга.

Странная штука человеческий характер. Ну или нечеловеческий, демонический. Все равно – странная штука.

Небо было холодным и чистым. Никого в пределах восприятия, только Стая. Они пролетели над Стифуром и продолжили двигаться на юго-восток, к радзимской границе. Поля внизу сменились лесом – голым, мерзлым, костлявым.

Всем хороши зимние полеты, одна беда – в кабине гораздо холоднее, чем летом. А летом, надо сказать, тоже не сахар.