Читать книгу - "Легенды о проклятых 2. Непрощенная - Ульяна Соболева"

   - Не спишь, валлассар? Покоя хочешь после битвы, а не приходит он.

   Резко обернулся и увидел клетку с баордкой, подвешенную между деревьями. Старая ведьма прислонилась лицом к решетке и смотрела на меня белесыми глазами.

   - А к тебе приходит покой, Сивар? О чем думаешь по ночам? О свежем человеческом мясе?

   - Ооо…Сивар думает о многом. Сивар смотрит и запоминает. Она учится.

   Подошел ближе и с презрением окинул ведьму взглядом. Что ж за отвратительное отродье? С какой Преисподней вылезла эта тварь? Если б не была так нужна, расчленил бы на куски и скормил своим псам.

   - И чему научилась, старая?

   - Понимать тебя и людей твоих. Знать, чего они хотят…чтобы потом давать им это за сочный кусок мяса или прядь волос, а иногда и за их кровь или зуб.

   Это я и сам знал. К ней часто приходили. Просили зелье, лекарство, мериду или приоткрыть завесу будущего. Мадорка не бедствовала, если не брать в расчет, что в клетке висела всю дорогу.

   - Я даже знаю, чего хочешь ты.

   Я усмехнулся и отвернулся от мадоры, глядя вдаль на зарождающийся рассвет. Даже проклятое небо о красноволосой шеане напоминает.

   - И чего я хочу?

   - Ты можешь обманывать их всех, даже того воина-кастрата, который предан тебе, как собака, но старую Сивар ты не обманешь. Ниаду хочешь. И чем дольше ее нет рядом, тем хуже тебе становится, тем больнее внутри. Голод поглощает всего тебя…голод и тоска дикая, от которой не спишь по ночам. Не там ищешь её.

   Я резко обернулся к ведьме и тряхнул клетку.

   - Что значит, не там?

   - Далеко она от этих мест. Очень далеко.

   - Где?!

   - Сивар лишь предполагает. Сивар не может знать точно. Она там, где ей положено быть. И она не одна.

   Теперь я впился пальцами в прутья клетки.

   - Что значит, не одна? А кто с ней?! Говори ведьма, не то язык вырву.

   - Не знает Сивар, с кем. Но не одна. Тело к телу и плоть внутри плоти.

   Я почувствовал, как по коже зазмеились огненные искры, прожигая дыры, подбираясь к груди.

   - С любовником? Отвечай?

   - Сивар не знает. Она бы ответила. Сивар только её чувствует и то очень слабо. Кровь ее давно на языке мадоры побывала. Только привкус остался. Тело в теле, плоть в плоти. Зверь молодой внутри. И хорошо ей от этого!

   - Заткнись!

   Сам не понял, как приставил нож к ее дряблому, дрожащему, как желе горлу, и впился в космы пальцами, придавив лицом к решетке.

   - Ты просииил….Сивар сказала…

   - Лучше молчи, сука. Молчи, не то жизнь твоя будет намного короче, чем ты бы хотела.

   - Разве, валлассар не хочет правду? Кто знает, какая она на самом деле. Может, все не так, как видится, и не так, как слышится. Сивар руны сказали, что старая мадорка еще долго с тобой будет и победы твои увидит…Как Лассар возьмешь, если ее послушаешь.

   - Мне еще тебя слушать не хватало. Знай свое место, падаль баордская. Не заговаривай со мной сама никогда. Надо будет, я приду к тебе, а пока молчи и радуйся, что жива.

   Развернулся, чтоб уйти обратно в шатер, но она крикнула мне вслед:

   - Могу облегчить твои страдания…Три зернышка мериды, и каждая женщина станет для тебя ею. …станет ею, валлассар…еюююююююю…

***

Я выпустил волка, я дал ему свободу чтобы не сдохнуть от яда, который разливался внутри меня. Это была не ревность, а черная боль. Нескончаемая проклятая бездна, в которую меня утащило на самое дно. Я корчился и выл, словно тело сгнивало изнутри и разлагалось на куски. Мне хотелось вспороть себе грудную клетку и вытащить оттуда проклятое сердце, чтоб не обливалось кровью, а высохло или замерзло. Раньше мне была неведома эта пытка. Я не представлял себе, что могу превратиться в жалкого безумца, стонущего от невыносимой боли, только потому что просто представил ее с другим. Как чьи-то руки касаются волос, скользят по телу, как ее губы шепчут кому-то слова любви и признания. Проклятаааая…Только с твоей смертью я успокоюсь.

   Волк выл в лесу и ломал когти о стволы деревьев, валялся в снегу, хрипя в дикой агонии… а потом вернулся обратно уже человеком. Я был благодарен Сивар за то, что она мне сказала. Теперь у меня в груди осталась лишь черная дыра и кусок льда. Я больше не мучился, я не вспоминал и ни о чем не сожалел. Я принял решение окончательное и бесповоротное.

   Каждую ночь я проводил с очередной шлюхой, и ничто не мешало мне кончать в их тела. Потому что они ничем не хуже ее. Такой же грязной швали, которая где-то там раздвигала ноги перед своим любовником. Значит, Галь был не единственным. Неприкосновенная ниада…Истерически смеясь, я понимал, что именно это в свое время уберегло меня от дикой ревности и подозрений. Я считал, что она недоступна для других…Но как правильно говорил ублюдок Галь, женщину можно брать по-разному…а еще я и сам знал, что если она захочет, то может и не обжигать того, кто к ней прикасается. Похотливая, чувственная сучка, которая течет и кончает, едва дотронешься. Я помнил и это тоже.

   Когда я найду ее …Впрочем, пусть молится о том, чтобы этого никогда не случилось. Пусть наложит на себя руки, потому что смерть ее будет страшной. Такой же жуткой, как и сам палач.