Читать книгу - "Место в Мозаике (сборник) - Алексей К. Смирнов"

– Остыл? Решил удрать? – Ши вновь поднесла чашку к сморщенным, как горелая фольга, губам.

Собравшись с духом, Брон наморщил нос и пожал плечами. Это будет его прощальный жест. Если события начнут разворачиваться, он уйдет от греха подальше.

– Я не кусаюсь, – Ши, не мигая, смотрела на него. – И никому нет до нас дела. Сиди и не дрожи.

Познобшин помолчал, потом вполне по-человечески протянул руку и представился:

– Брон.

– Ши, – та без интереса подержала двумя пальцами его кисть. – Скучаешь?

– Не без того. Хотите выпить?

– Нет, – покачала головой Ши. – Ты иди, бери, на меня не оглядывайся. И вообще наплюй на всех. Это все не люди, это то, что от них осталось. Набор жестов и слов, и ничего больше. Святой Грааль потерян – может, растворился в желудках, может – высрали.

– Ты придуриваешься, – Брон откинулся на спинку стула. – Я понял. Мелкая злоба на маму с папой, мелкие гадости. И большая проблема со здоровьем.

– Это уж мое дело, – усмехнулась Ши. – Мне все равно, что ты считаешь. Я сама с собой разберусь. Как-никак, я дочка инопланетян.

– У тебя довольно жалкое амплуа, – заметил Познобшин. – Вот мне, к примеру, не хочется быть человеком. И все. Ты не находишь, что в неопределенности больше вкуса, изысканности?

Ши обреченно вздохнула.

– Как меня достало – все объяснять, кто бы знал. Ты уши мыл? Я не инопланетянка, я дочь инопланетян. Слушать надо внимательно. Мои родители с виду были совершенными людьми. Это они считали, что превратились в пришельцев. Я же говорила: зеленые человечки с каплевидными глазами. Явились и что-то проделали. Возможно, брали их к себе на тарелку давным-давно, скрещивали там, изучали. Потом родилась я, они и меня изучали. А папа с мамой постепенно менялись, пока… Боже – кому я это рассказываю? Что ты там сартикулировал? Человеком надоело быть? Ну-ну. Много бы я дала, чтобы быть человеком. Но, – она подняла худой, узловатый палец, – настоящим, всамделишным человеком, с начинкой. А не как эти… – она махнула в зал.

Сердце Брона на секунду замерло. Ему вдруг показалось, что Ши может говорить правду. В следующее мгновение он уже этому не верил, но ощущал нечистое влечение к фигуре, сгорбившейся напротив и больше похожей на головешку, чем на женщину. Он понял, что о лучшем не мог и мечтать: сойтись не с человеком, но черт-те с кем. Готовый кузов для груздя. Шершавый борт, обугленные доски, столбнячные занозы, мышиный помет.

– Мечтаешь отыскать Грааль? – спросил он, чтобы что-нибудь спросить.

– У меня уже есть, – хохотнула Ши и допила чашку до дна. – Свой собственный. Жгучая темная субстанция, которая густеет, затвердевает в хитиновую оболочку. Выпрастываются клешни, гуляют усы… ам! Рак – вот мой Грааль.

– Ты что – обследовалась, что так говоришь?

– Не надо мне никаких обследований, я и без них знаю. Разве по мне не видно?

– Ну… – Брон неуверенно поерзал на стуле. Он не стремился успокоить и разубедить собеседницу, еще чего – он говорил, как думал. – Может, у тебя просто конституция такая, или гастрит. Мало ешь, много куришь…

Вместо ответа Ши набрала в плоскую грудь воздуха, закашлялась, склонилась над опустевшей чашкой. Приоткрыв рот, слила по бурой от кофейной гущи стенке алую слюну.

– Грааль, – проскрипела она удушливым скрипом, будто наглаживала воздушный шарик – до судорог, зуда и тошноты. Потом поболтала чашкой и проглотила черную смесь.

– Я тебя обманула, – сказала Ши. – Человеком я тоже не хочу быть. Я никем не хочу. Возможно, чем. Скажем, каким-нибудь процессом… или содержанием.

Она лукаво посмотрела на Познобшина.

Брон почувствовал сладостный и жуткий спазм в животе.

– Давай все-таки выпьем, – предложил он снова. – Кажется, мне сегодня повезло.

И ему снова померещилось, что за него разговаривает кто-то другой.

– Клеишь меня? – равнодушно осведомилась Ши.

– Пока не знаю.

– Но это человеческое занятие, не находишь?

– Нахожу. Но теперь начинаю верить, что не всегда.

– То есть?

– Ты же дочка инопланетян. Не каждому человеку захочется клеить.

– Ну, конечно! – рассмеялась Ши. – Плохо ты знаешь людей. Им, бывает, хочется такого… А за кадром – будни. Копни где хочешь, и штык лопаты рано или поздно звякнет, напоровшись на ларец. Откроешь, а там… засохшая роза и пачка гондонов. Ничего высокого. Великая любовь Ромео и Джульетты продолжалась шесть дней. Максимум семь, не помню. Ты об этом знаешь?

Брон отрицательно покачал головой.

– Вот знай. А до нее была другая, столь же пылкая, но Ромео угораздило стать с подветренной стороны, он нюхнул, и – помчался, забыв, что было… А Гамлет был тучен. Боров со шпагой, обиженный на мир жиртрест. Детская злоба, разрядившаяся в пух и прах. А Тристан… В комментариях к Мэлори говорится, что имя его происходит вовсе не от triste. Никакого он не "горестного рождения". Оно произошла от Drostan, так звали пиктских "царьков". Дростан и Изольда – так-то вернее, да?

– Ты говоришь, словно в чем-то меня разубеждаешь, – сказал Брон. – Это лишнее. Мне нет дела до Тристана и Гамлета. Они люди, да еще придуманные. И на хрен мне твои гадости. Плевать я хотел и на гадости, и на радости. Мне хочется другого – понимаешь?

– Еще как. Но гадость засасывает, согласен? Если ты заблудился, то рано или поздно тебя вместе с прочим дерьмом прибьет… куда надо.

– Ну, все может быть. Но я надеюсь на везенье. Как повезло Робинзону Крузо. Необитаемые острова еще встречаются.

Ши достала из нагрудного кармана болгарскую отраву, щелкнула зажигалкой.

– Придется поискать, – заметила она, выпуская дым и довершая сходство с тлеющей головней. – Если не раздумал, возьми чего-нибудь.

– Ага, – кивнул Брон. – Почему ты – Ши? Прозвище?

– Ши – это английское местоимение. И всякое прочее. Шейла, Шарлотта, Ширли. Шигелла, шизофрения, шит, шимпанзе. Нечто вроде определения.

– А на самом деле?

– Я не знаю никакого на самом деле. Это самое дело может означать все, что угодно, в том числе и Ши. По-моему, ты увлекся и кое о чем забыл.

– Типа?

– Ведешь себя, как человек.

– Веду. Я и есть человек. За неимением гербовой пишем на простой.

Ши зашлась в приступе кашля. Лоб сморщился, брови сошлись, из глубины зрачков будто вытолкнулось ближе к свету что-то еще более темное. Сквозь скулы проступило пламя.

– У нас есть немного времени в запасе, – сообщила она, отдышавшись и разглядывая ладонь. Вулкан плевался кипящей кровью. – Месяца два. Куда мы пойдем?