Читать книгу - "Тиэль: изгнанная и невыносимая - Юлия Фирсанова"

Поток слуг и стражей мало-помалу превратился в ручеек. Новостей, способных пролить свет на местонахождение драгоценностей, больше не случилось. Тиэль уже почти уверилась в том, что оставшиеся крупицы листа будут потрачены впустую, когда в приемную, пройдя как нож сквозь масло через заслон из орка с вампиром, всплыла дама. Очень ухоженная светло-русая женщина приятной наружности, похожая на юного барона чертами лица. Возраст уже успел отпечататься на ее челе, но эти отпечатки пока еще неплохо прикрывались умело подобранной косметикой, правильным покроем и цветом одежды. А вот неодобрение женщина демонстрировала открыто и даже не думала скрывать.

— Нартар! Что затеял мой сын? Почему в особняке нет слуг? — с порога потребовала ответа вдовствующая баронесса.

Тиэль, в момент открытия двери машинально бросившая порцию порошка на угольки, искренне пожалела о трате снадобья.

— О, вот и сердитая мамочка нашего малыша! — оживился Адрис и оценил визитершу по-мужски: — А ничего еще так баронесса-то, в соку.

— Лейдас Кинтер ищет соучастников похитителя реликвии, лейдин, — почтительно ответствовал Нартар. По опыту общения с этой дамой гоблигном знал: старшей баронессе проще сказать все и сразу, чем терпеть выедание мозга чайной ложечкой.

— Какие глупости, у наемника не было здесь сообщников, он сам передавал мне регалии, — выпалила баронесса и застыла статуей, приоткрывшей рот.

— Мама! Ты? Но зачем?! — Кинтер, не утерпев, распахнул дверь кабинета и подлетел к родительнице, угодившей в ловушку для преступников из-за собственного неуемного желания контролировать сына. Предусмотрительный начальник стражи, едва начались столь убийственные откровения, даром что ловким изяществом эльфов не обладал, выскользнул за дверь, как тень, и прикрыл ее, оставив лишь щель на волосок.

— Как это зачем? Я не могу отдать тебя в лапы какой-то проходимке без роду без племени! — всплеснула руками баронесса. — Какой бы красы божественной она ни была!

— Но ты… ты же ничего против нее не говорила! — растерялся юноша.

— А ты, влюбленный глупыш, разве стал бы слушать? Я думала: потерплю, пылкие страсти у юнцов быстро проходят, но ты собрался отдать этой… этой… у которой что ни вечер — новый ухажер крутится, регалии Фрогианов! — Возмущение, прорвавшееся из тщательно скрываемого от чада источника, было столь велико, что лейдин сейчас даже не задумывалась о том, почему прозвучало признание, и с удовольствием выговаривала Кинтеру наболевшее.

Как целительница, Тиэль понимала: прорвавшийся гнойник следует очистить, чтобы не вышло повторного нагноения. Зато Кинтер, всего за полчаса услыхавший столько неприятного о своей прекрасной Злитаэль, воспылал лишь одним ярым желанием: срочно доказать всем и особенно матушке, как они заблуждались относительно его любимой. Пусть даже она не эльфийка, если верить странным словам Шантинь. Мало ли почему волосы становятся черными? Может, кто-то пытался навредить его бесценной Злитаэль и проклял. Словом, Кинтер решился на очередную глупость. Для начала он оповестил родительницу:

— Лейдин Сольмерин, матушка, по праву стоящего во главе рода Фрогианов я наказываю вернуть реликвии на положенное им место.

— Ты приказываешь матери? — поразилась лейдин. — Вот до чего ты опустился?

— Если мать опускается до того, чтобы нанять вора, приходится соответствовать, — показал зубы юный барон.

— О, малыш мужает, небось, сегодня в первый раз слово мамочке поперек сказал, — выдал наслаждающийся пьесой призрак.

— Я не допущу, чтобы ты сломал свою жизнь, соединившись узами с недостойной, жаждущей лишь добраться до богатств и титула! — объявила в ответ лейдин Сольмерин.

— А если Злитаэль не гонится за привилегиями?

— Если бы эта жадная нищая девица по-настоящему любила тебя, я не стала бы идти против воли богов, — выкрутилась баронесса, твердо убежденная в мотивах красотки, захомутавшей Кинтера.

— Матушка, верни реликвии на место, — нажал на упрямицу юноша. — Мы обсудим кандидатуру моей невесты нынче же вечером. Я клянусь, что подберу веские аргументы, которые заставят тебя изменить мнение, или откажусь от помолвки.

— Да услышат тебя Семеро, сын мой! — обрадовалась лейдин, заполучив такое обещание, сулящее крах алчной проходимке. Уверенная в собственном мнении насчет Злитаэль, Сольмерин заранее сияла от едва сдерживаемого торжества. Чтобы не выдать злорадного предвкушения, матушка юного барона предпочла удалиться. Реликвии еще следовало извлечь из личного тайника и вернуть в хранилище.