Читать книгу - "Таинственный воин - Лора Хикмэн"

Я шагаю сквозь легионы мертвых.

Небо надо мной затянуто ярко-розовыми низкими тучами. Здесь не ощущается ни малейшего дуновения ветра. Не слышно ни звука. Все вокруг недвижимо, как мертвецы у моих ног.

Тела лежат по всей холмистой долине, их кровь течет ручейками, собирается в лужи, которые постепенно застывают и сворачиваются. Сами тела почернели, не знаю, то ли от огня, то ли от разложения. Их больше, чем травы на лугу. Некая коса скосила их на этих полях, чтобы они сгнили тут и были забыты.

Этого места я никогда еще не видел. Я не знаю, существует ли оно на самом деле или только в моем воображении. Не знаю я и того, не видение ли это из прошлого или из будущего. Для меня это место — вне времени и пространства.

Моя рука замарана кровью. Я смотрю на алое пятно и чувствую, что мне никуда не скрыться от запаха мертвых тел. Мне хочется упасть, спрятать лицо и надеяться на скорое пробуждение.

Но я не могу этого сделать. Я не зря попал в это ужасное место, мне надо найти безумного Маддока. Я должен узнать то, что знает он, и понять безумие так, как его может понять только безумец. Возможно, в этом заключается моя единственная надежда исцелить свой рассудок и вернуться домой.

— Я уже бывал здесь, — произносит рядом чей-то голос.

Это тот странный монах, который так часто является мне во сне. Я поворачиваюсь к нему, продолжая удивляться царящему тут чудовищному опустошению.

— А я никогда еще здесь не бывал. Где мы?

—Не важно, Гален, — говорит монах. — Название все равно ничего тебе не скажет. А откуда ты знаешь это место?

—Понятия не имею, — раздраженно отвечаю я. — Я думал, инквизиторам Пир известны ответы на все вопросы.

— Так оно и есть, — лукаво улыбаясь, говорит монах с растрепанными желтыми волосами. — Просто нам частенько удобнее их забывать.

Я качаю головой. И с этим человеком я делю безумие? Монах только и делает, что задает вопросы, на которые я не в силах ответить, и дает ответы, которые лишь порождают новые вопросы.

Я отворачиваюсь от него. Маленькие демонические создания перелезают через лежащих на холмах мертвецов, дергая их латы и подбирая все, что могут унести. На нас, похоже, они не обращают внимания:

Я начинаю гадать, что бы подумала обо всех этих убитых крылатая женщина, — и, к моему удивлению, она тут же появляется! Она парит вдали над изящной, прекрасной белой башней, за широкой алой рекой.

Вряд ли она опустится ниже, ибо у подножия башни разразилась еще одна битва.

Ужасные звери — неизвестные мне твари, будто явившиеся из самого жуткого кошмара, — крушат камень и цемент. Их когти вырывают куски известняка, и башня трясется так, будто вот-вот рухнет. Крылатая женщина смотрит на меня, даже на таком расстоянии я вижу страх и мольбу в ее темных глазах.

Ее прекрасные глаза заставляют меня стыдиться, ведь я не знаю, как помочь ее ужасной беде. Я беспомощен, я заблудился среди мертвецов.

Издалека до меня доносится голос:

— Привет!

Мы с монахом оборачиваемся.

— Ты знаешь его? — спрашивает монах.

— Да, — честно отвечаю я.

Я думал о Маддоке, и вот безумец явился. Он стоит на вершине невысокого холма и с широкой улыбкой машет мне рукой.

— Кто он? — спрашивает монах.

— Какая разница, — говорю я, криво улыбаясь. — Его имя ничего тебе не скажет.

Монах явно недоволен таким ответом.

Я поднимаюсь по склону, оставив его предаваться мрачным размышлениям среди мертвецов. Неуверенно шагая по липкой от крови траве, я пробираюсь среди тел и наконец поднимаюсь на вершину холма.

— Невероятное зрелище, правда? — Маддок кивает с довольным видом.

— Правда, — отвечаю я.

Я легко нашел его здесь, но пока не выполнил то, о чем меня просила Pea. Теперь, когда мы рядом, о чем я должен его спросить? В другом мире это казалось таким важным. Но здесь ощущение важности пропало, и мне кажется, что все вокруг такое, каким и должно быть. Хотя передо мной кошмарное зрелище, я спокойно стою среди бойни и разговариваю с Маддоком так, будто мы оба вернулись в Драконью Глушь и случайно повстречались на улице.

— Столько напрасных усилий, правда? — говорит Маддок, покачивая головой. — Они раскрашивают все в красное и черное, но никто из них понятия не имеет — зачем.

— Да, верно, — говорю я, глядя на него в упор. — И зачем, как по-твоему, они это делают?