Читать книгу - "Клан. Нарушитель равновесия - Андрей Руб"

Маги метнули им навстречу что-то зловещее. Но красавчег – гроул-шаман не подвел! Проревев что-то, он опустил руку и метнул в них какашку. Нечто туманное встретилось с чьим-то экскрементом… очень громко грохнуло и не менее сильно пахнуло дерьмом. Какая хорошая магия… громкая …и вонючая. Я благоразумно не стал уточнять, чья это была кака, побоялся разочароваться.

Четверка детишек из пещер ловко отжав супостатов из угла начала их гвоздить дубинами, с неотвратимостью механических кузнечных молотов. Правда, пока что без особого успеха – колдуны держали защитный купол. Но неутомимость волосатых громил и очередь 'желающих' сменить уставших, выстроившаяся рядом – впечатляла. Она сделала шансы этих волхвов на выживание и вовсе призрачными. Билет им выписали и поезд их, уже подъезжал к туннелю, в конце которого они должны были увидеть свет.

Мы рванули к девочкам наверх. Даже если там кто-то есть, Камит их удержит. Должен!!! Бесшумно поднявшись по лестнице, я активировал наруч и на секунду выглянул из-за угла.

Перед плотной завесой охранного плетения стояла какая-то сволочь в черном плаще и напряженно вглядываясь в нее, пыталась проломить или прорезать в ней дыру. Четверо рядом. Я убрал голову назад.

Держит красава-гелертер защиту! Держит!!!

Будь там просто воины, мы бы смяли их промокашку. Но там колдун, а это сволочина неизвестная? А выставлять простых бойцов против него? Who i-s вам! Мне только камикадзе здесь не хватало.

Ах ты ж…, девочка с училища! Вот и поговорим… об образовании и любви музыке!

Под бодрый грохот 'Рамштайна' к ним двинулась какая-то киношная дева-воительница, покачивая в зажатым в опущенной руке здоровенным мечом и бюстом…

Вылупившись на ее пластмассовый меч и …на невиданные доселе здесь силиконовые прелести, примерно шестого размера, пятерка самоубийц замерла. Нападавшие расслабились. А зря!

Внезапно на месте красотки появился – Франкенштейн. Эта wizard-ь накинула на него магическую сеть, и его в четыре меча тут же напластовали как красную рыбу в ресторане. Их удары отдавались жутким щипанием по всему моему телу.

Ну что – убили?

Понеслось ка-ка – по трубам!

И в коридоре появился строй раскачанных до безобразия культуристов, которые по мысли малообразованного и не читающего изготовителя в очередной 'нетленке', попытались изображать спартанцев. Не вынесла душа поэта… и с криком: – Заполучи барон гранату! – колдун метнул чего-то в середину строя (видимо надеясь этим, поразить меня).

Надеюсь хоть этот, не бросается дерьмом? – только и успел подумать я, перед тем как из этого… выметнусь тонкие нити, мгновенно впиваясь в головы, шеи, руки и мгновенно начали душить художественный вымысел режиссера.

Вот только виновнику веселухи, это нифига не понравилось! Больно-то как!

Ну не может у него быть бесконечного запаса силы! Я гулко заорал – видимо от радости, что мне удалось не встретиться с артефактом и пытаясь этим, выиграть несколько драгоценных секунд и со всей дури бросился вперед. Но не успел я…, не успел…

Из смотрового окошечка, распахнувшегося в моей двери – вылетел предмет. В воздухе хлопнуло. И затормозив всеми четырьмя копытами на третьем шаге, с диким воплем: – Все назад! – я ломанулся обратно. Увлекая кучу дисциплинированного, но ничего не понимающего народа за собой.

Думаете – я трус? Ага! В этот раз вы угадали.

Да я трус, но не придурок. Попасть под раздачу боевого коктейля собранного из травок Сторы, рукастым и мастеровитым естествоиспытателем Камитом – на коленке? Слуга покорный!

Уже стоя внизу – 'я вспомнил, как все начиналось'. Беззащитный…, очаровательный… и невинный… дурачок – барон, к тому же почему-то обряженный в приказчицкий костюмчик, возжелал прогуляться по трущобам возле порта. Увидев безоружного на вид и без охраны 'толстого карася', три местных ёра не смогли пройти мимо такой добычи, и решили естественно обогатится за счет такого глупца.

Вот тут-то и обнаружилась вся сволочная натура этого гада! Отчего-то не захотевшего быть ограбленным, такими замечательными отчаюгами. Этот нехороший человек, что-то бросил в них и культурно отошел в сторону (ну ломился, как дикий лось, какая разница). 'Добровольцы-испытатели' нюхнули зелья из дымного облака, пока выскакивали…, после чего начали чихать…. И плакать – видимо от раскаяния, не иначе! Размазывая слезы и сопли, они ведь совершенно искренне плакали, а через пару секунд, после очередного чиха – раздался могучий ПУК! И основательно запахло говнецом.

Усрались налетчики-испытатели по полной программе, – подумал сволочной барон. И бодрым шагом направился в сторону гостиницы и насвистывая шестую сонату ре-минор Сибелиуса в мажорном варианте и неисправимо при этом фальшивя. Кому какое дело, что она как две капли воды походила на марш 'еврейских танкистов'. Главное – ведь красиво назвать?

Как может слабительное действовать через вдыхание, я хоть убей меня – не понимал! Маго-алхимия однако. Но я точно знаю, что на Земле эти ребята – Стора с Камитом, мгновенно бы озолотились, если бы продали спецслужбам этот рецептик. Хотя, скорее всего, озолотились бы врачи, которые стали бы лечить отбитые почки недоумкам…, решившим ПРОДАТЬ, что-то родной милиции, которая занята каторжным трудом. Сберегая всё, всё, что нажито непосильным трудом…

- - -

Откуда взялось выражение 'дойти до ручки'?

В Древней Руси калачи выпекали в форме замка с круглой дужкой. Горожане нередко покупали калачи и ели их прямо на улице, держа за эту дужку, или ручку. Из соображений гигиены саму ручку в пищу не употребляли, а отдавали её нищим либо бросали на съедение собакам. По одной из версий, про тех, кто не брезговал её съесть, говорили: дошёл до ручки. И сегодня выражение 'дойти до ручки' значит совсем опуститься, потерять человеческий облик.

По приказу английского адмиралтейства с 1776 года при производстве канатов для военного флота в них должна вплетаться красная нить, чтобы её нельзя было удалить даже из небольшого куска каната. По всей видимости, эта мера была призвана сократить воровство канатов. Отсюда происходит выражение 'проходить красной нитью' о главной мысли автора на протяжении всего литературного произведения, а первым его употребил Гёте в романе 'Родственные натуры'.

И опять черный юмор…

Никогда не судите о человеке по друзьям: у Иуды они были безупречны…

Два прихожанина беседуют. Один: У нашего отца Сергия аж шесть приходов… Второй: Даа, чем же он все-таки свое кадило набивает?

Учиться, учиться и еще раз учиться, потому что работы вы все равно не найдете.

Почти для половины людей жизнь – это эволюция от молодых жеребцов до старых козлов.