Читать книгу - "Нефритовый трон - Наоми Новик"

— Феррис, сюда! Будьте подле него! — крикнул Лоуренс и двинулся через палубу. Руки, перебирая канаты, бессознательно находили дорогу.

Узлы намокли, притом Отчаянный сильно их затянул. Лоуренс мог работать только в коротких промежутках между волнами, когда канаты ослабевали. Каждый дюйм давался ему с великим трудом. Отчаянный распластался на палубе, чтобы хоть как-то помочь ему.

Лоуренс, окатываемый брызгами, видел только веревки, чугунные кнехты и смутно темнеющую массу Отчаянного. Пробило две склянки первой «собачьей» вахты: где-то за свинцовой пеленой закатывалось солнце. Рядом возникли какие-то силуэты, и Леддоуз, опустившись на колени, пришел на помощь. Он тянул, Лоуренс вязал. Когда накатывала волна, оба хватались друг за друга и за чугунные столбики. Вскоре их пальцы нащупали железные звенья цепи: они выбрали слабину.

Говорить было затруднительно. Лоуренс просто показал на вторые кнехты по левому борту. Леддоуз кивнул, и они отправились. Лоуренс показывал дорогу, держась у самого борта: легче было перелезать через пушки, чем тащиться посередине. Очередная волна схлынула, дав им короткую передышку. Лоуренс полез через первую карронаду, и тут Леддоуз закричал.

Обернувшись, Лоуренс увидел что-то темное, летящее ему в голову, и чисто инстинктивно заслонился согнутой в локте рукой. Удар пришелся в плечо — ощущение было такое, будто кто-то огрел его кочергой. Падая, он уцепился за казенную часть карронады. Над ним маячила чья-то тень, Леддоуз в ужасе отползал назад с поднятыми руками. Нахлынувшая волна увлекла его за собой.

Лоуренс, держась за пушку, давился соленой водой и нащупывал ногами опору. Сапоги от воды отяжелели, как каменные. Он мотнул головой, откинув волосы с глаз, и свободной рукой перехватил в воздухе новый взмах железного лома. Потрясенный, он узнал своего противника: сверху приблизилось белое лицо Фен Ли, явно готового, по всей видимости, на все. Китаец попытался отнять свое оружие, и они стали бороться. Каблуки Лоуренса скользили по мокрым доскам.

Ветер, третий в схватке, норовил растащить их и в конце концов победил. Онемевшие пальцы Лоуренса упустили лом. Фен Ли с распростертыми руками отшатнулся назад, точно хотел обнять ветер, и тот с полной готовностью унес его за борт, где он исчез без следа.

Лоуренс, кое-как поднявшись, заглянул в кипящую круговерть. Ни китайца, ни Леддоуза; даже самого моря не было видно за туманом, вставшим над волнами. Недолгий бой прошел наедине, без свидетелей. Позади пробили склянки, возвещая, что прошло еще полчаса.

Лоуренс, слишком усталый, чтобы о чем-то думать, кратко доложил Райли, что за борт смыло двух человек. Все его внимание поглощал шторм. На следующее утро ветер начал стихать, а к началу полуденной вахты Райли стал посменно отпускать людей на обед. К шести склянкам на небе появились просветы, и солнце хлынуло в них широкими косыми столбами, радуя измученных моряков.

Леддоуза, всеобщего любимца, жалели, но гибель его ни у кого не вызвала удивления. Стало ясно, что именно он с самого начала был обречен в жертву призраку, и ближайшие друзья шепотом рассказывали остальным о его эротических подвигах. Фен Ли моряки знали плохо, и его смерть считалась простым совпадением: если чужестранцу, так и не обретшему морских ног, вздумалось погулять в шторм по палубе, другого нечего было и ожидать.

Волна оставалось сильной, но Отчаянный слишком приуныл, чтобы и дальше держать его в путах. Лоуренс дал слово, что отпустит его, как только авиаторы вернутся с обеда. Когда стало теплее, узлы разбухли, и канаты пришлось рубить топорами. Освобожденный Отчаянный скинул цепи на палубу и зубами стащил с себя клеенчатую накидку. Встряхнулся, сгоняя воду ручьями, и заявил воинственно:

— Пойду полетаю.

Все только рты раскрыли, когда он взмыл в небо без сбруи и сопровождения. Лоуренс невольно протянул вслед ему руку, но тут же ее опустил. К чему эта патетика, с досадой сказал он себе. Отчаянный всего лишь разминает крылья после долгого заточения. Крайняя усталость глушила тревогу, как тяжелое одеяло.

— Вы пробыли на палубе трое суток, — сказал Грэнби и повел его вниз. Распухшие пальцы не держались на поручнях трапа. Грэнби подхватил его под руку, и Лоуренс чуть не вскрикнул: боль от удара ломом давала о себе знать.

Грэнби хотел немедленно отвести его к лекарю, но Лоуренс отказался.

— Это всего лишь ушиб, Джон, и я предпочел бы пока не поднимать из-за этого шума. — После этого ему пришлось объяснять, из-за чего именно.

— Но это же возмутительно, Лоуренс! Парень покушался на вашу жизнь — нельзя этого так оставлять.

— Нельзя, — согласился Лоуренс, забираясь в койку. Напоследок он осознал смутно, что его укрывают одеялом и занавешивают чем-то окно.

Когда он проснулся, голова несколько прояснилось, но боль во всем теле никуда не ушла. Низкая осадка судна давала понять, что Отчаянный вернулся обратно, однако Лоуренс сильно обеспокоился задним числом. Он ринулся вон из каюты и чуть не споткнулся о портупейщика Уиллоби, спавшего поперек двери.

— Что вы тут делаете? — спросил капитан.

— Мистер Грэнби поделил нас на вахты, сэр, — доложил Уиллоби, протирая глаза. — На палубу подняться желаете?

Лоуренс протестовал тщетно: молодой портупейщик сопровождал его, как бдительный сторожевой пес. Отчаянный, завидев их, сел, привлек Лоуренса к себе и взял в кольцо. Авиаторы стояли вокруг плотными рядами: все говорило о том, что Грэнби недолго хранил секрет.

— Ты сильно ранен? — Отчаянный тыкал его носом, высунув в помощь осмотру язык.

— Со мной все хорошо, уверяю тебя — только рука ушиблена. — Лоуренс ласково отпихивал его, радуясь в то же время, что бунтарь успокоился.

Грэнби пролез к нему, не обращая никакого внимания на холодный взор капитана.

— Ну вот, у нас теперь свои вахты. Вы ведь не думаете, что он принял вас за кого-то другого, нет?

— Нет, — признал Лоуренс и неохотно добавил: — Скажу вам больше: это была не первая попытка с его стороны. Тогда я ничего такого не думал, но теперь почти уверен, что после новогоднего ужина он хотел скинуть меня в носовой люк.

Отчаянный тихо заворчал и едва удержался, чтобы не пройтись когтями по палубе, где после шторма уже остались глубокие борозды.

— Так ему и надо! Надеюсь, что его сожрали акулы.

— А я вот не слишком рад, что он утонул, — возразил Грэнби. — Поди теперь разберись, с какой стати он это делал.

— Личные причины следует исключить, — сказал Лоуренс. — Я ему и десяти слов не сказал — а сказал бы, так он бы не понял. Должно быть, он спятил, — добавил капитан без особого убеждения.

— Спятил дважды, причем вторично в самый разгар тайфуна, — отмахнулся от его версии Грэнби. — Мне сдается, что он попросту выполнял чей-то приказ, а это прямо указывает на принца или кого-то из прочих послов; и лучше нам побыстрей выяснить, кто это был, пока он не попытался еще раз.